Имя врага

И тут же увидел горящие глаза. Собака выросла перед ним так тихо, что в этой бесшумности было что-то мистическое. Глаза ее горели в темноте, ярко блестя, как два уголька. Однако она по-прежнему не лаяла. Собака глядела на Емельянова своими мудрыми, человеческими глазами. Не решаясь погладить ее по голове, Емельянов скомандовал: — Веди.

Человек в очках стоял посреди комнаты. Когда собака подбежала к нему, сразу схватил ее за ошейник. Собака прильнула к нему. Казалось, они были одним целым: собака и ее человек.

— Я ждал вас раньше, — мужчина улыбнулся, — заходите и садитесь.

— Почему вы не сказали, что вы бывший опер Андрей Стеклов? — строго спросил Емельянов.

— Я оставил вам для этого подсказку, — улыбнувшись, Стеклов легко двинулся по комнате, закрыл дверь и даже щелкнул выключателем. — Свет для вас, мне он не нужен. А вам некомфортно будет сидеть в темноте.

Комната была обставлена скромно, но с большим вкусом. Было страшно представить, как человек сидит сутками напролет в этой уютной комнате, не зажигая свет.

Емельянов опустился на мягкий диван, покрытый плюшевым покрывалом. Стеклов сел в кресло напротив. Собака легла между ними на пол, доверчиво положив голову на ботинки своего друга. Казалось, она не только охраняет и защищает, но и заботится о нем.

— Кислота, — пояснил Стеклов, едва заметно наклонив голову, — в чане была кислота. Вы, наверное, и без меня знаете это. Лицо врачам удалось спасти, а вот глаза — нет. Прямо в них ударили пары кислоты.

— Мне жаль, — Емельянов закусил губу.

— Никто из соседей не знает о том, кто я такой, — краешком губ улыбнулся Стеклов, — они думают, что я работал на заводе, и там произошел несчастный случай. На консервном заводе. Отчасти в этом есть для правды.

— Зачем вы вернули в комнату скрипача часы? — строго сказал Емельянов.

— Чтобы отдать вам, — Стеклов пожал плечами. — Вы же догадались, что я пришел их вернуть, правда?

— Правда, — иронично подтвердил Емельянов, — это сразу показалось мне странным. Я подумал, что вы зачем-то взяли эти часы. Может, решили украсть. А потом передумали и пошли в комнату вернуть.

— Украсть, — скривился Стеклов, — хотя фантазия у вас работает в правильном направлении. На самом деле мне их подбросили. Я обнаружил часы лежащими на столе. Взял в руки и сразу узнал.

— Здесь какая-то путаница с часами, — не поверил Емельянов. — Я же сам видел их в тумбочке погибшего.

— Да, часы там были. А после того, как вы допрашивали соседку, кто-то их взял из комнаты и подбросил мне.

— Кто мог это сделать? — не поверил Емельянов.

— Мне откуда это знать? — иронично усмехнулся Стеклов.

— Ладно, с часами разберемся потом, — Емельянов строго уставился на лицо слепого опера, — а теперь говорите правду. И лучше, если вы мне ее скажете, а не на официальном допросе. Зачем вы подбросили на завод тело убитого вора Дато Минзаури?

Наступила пауза, во время которой Стеклов, чуть наклонив голову, сидел с абсолютно непроницаемым лицом, а опер ерзал как на иголках.

— Собачья шерсть в кармане. Завод, — не выдержав наступившей паузы, заговорил Емельянов, — главным образом завод. Вы все время врали о несуществующем заводе, а сами ничем не напоминали заводского рабочего.

— Вы долго догадывались, — улыбнулся Стеклов, — я же специально оставил вам столько подсказок. Даже шерсть Марса… Ну, лучше позже, чем никогда. Все правильно. Я действительно отвез на завод тело этого вора.

— Но как вы это сделали? — Емельянов смотрел на него во все глаза.

— Мне помог один мой друг. Не спрашивайте, я все равно не скажу, кто он. У него есть машина. Я спустился на улицу к телефону-автомату, сделав вид, что иду гулять с Марсом. И позвонил ему. Когда он приехал, была уже глубокая ночь. Я немного знал тот завод и район. Знал, что всю ночь к складам снуют машины. Директор завода очень ушлый тип. Склады арендуют у него несколько цеховиков. А у них принято перевозить свои товары по ночам. Мы завернули тело вора в покрывало, перевезли на завод и оставили там. Я даже снял пиджак, чтобы все выглядело натурально.

— Но где, где же вы нашли его тело? — почти закричал Емельянов.

— Разве я не сказал? — улыбнулся Стеклов. — Я нашел его тело в комнате скрипача Семы Лифшица. Убитого скрипача.

К такому повороту разговора Емельянов был не готов. Он вполне мог представить все, что угодно, даже то, что слепой вместе со своим подельником сами убили Дато Минзаури. Но только не это. Емельянов снова испытал ощущение, которое не покидало его вот уже несколько дней: как крýгом идет голова.

— Так, — он тяжело вздохнул, — а вот с этого момента как можно подробней. Как вы обнаружили тело?

— Я услышал шорох. У слепых очень хорошо развит слух. Компенсация. Я, кажется, вам рассказывал, — ровным тоном, без капли эмоций заговорил слепой. — И вот, когда я шел по коридору, я услышал странный шум. Как будто в комнате скрипача кто-то есть. Слышался даже шум переворачиваемой мебели. Я затаился, решил подождать. Но тут в коридор вышла соседка. Было странно стоять так, столбом, под опечатанной дверью. Она все равно ничего бы не поняла. И я ушел.