Имя ветра

Я прижался спиной к стене и стал ждать. Мало-помалу ощущение улеглось. Несколько минут спустя я уже чувствовал себя дураком. Я привык полагаться на свои инстинкты, но они то и дело подавали ложную тревогу. Я выждал еще несколько минут, для верности, и снова вышел на улицу.

Ощущение смутной тревоги вернулось почти тут же. Я старался не обращать на него внимания, одновременно пытаясь определить, откуда же оно взялось. Но минут через пять нервы у меня не выдержали, и я снова свернул в переулок и стал вглядываться в толпу, пытаясь определить, кто же за мной следит.

Никто. Потребовалось полчаса нервотрепки и еще два переулка, прежде чем я, наконец, сообразил, в чем же дело.

Я отвык быть частью толпы.

За последние пару лет толпа сделалась для меня частью городского пейзажа. В толпе можно было спрятаться от стражника или торговца. Я мог пройти сквозь толпу, чтобы попасть туда, куда шел. Я мог даже идти в том же направлении, куда и толпа. Но я никогда не был человеком из толпы.

Я так привык быть невидимкой, что едва не бросился бежать от первого лоточника, который попытался мне что-то продать.

Как только я понял, что именно меня беспокоит, тревога моя по большей части развеялась. Страх, как правило, происходит от незнания. Как только я понял, в чем проблема, это сделалось просто проблемой, бояться стало нечего.

Как я уже упоминал, Тарбеан делится на две основные части: Приморье и Нагорье. Приморье бедное. Нагорье богатое. В Приморье грязь и вонь. В Нагорье чистота. В Приморье ворье. В Нагорье банкиры… ой, извините: взломщики.

Я уже рассказывал о своем злополучном визите в Нагорье. Так что, наверное, вы поймете, почему, когда толпа передо мной на миг расступилась, я увидел того, кого высматривал. Стражника. Я тут же с колотящимся сердцем юркнул в ближайшую дверь.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы напомнить себе, что я уже не тот чумазый уличный мальчишка, которого избили несколько лет назад. Я был хорошо одетый, чистый. Я выглядел так, словно имею право тут находиться. Но старые привычки умирают нескоро. Мне стоило немалого труда сдержать глубинную ярость, и я сам не знал, на кого именно злюсь: то ли на себя, то ли на стражника, то ли на весь свет. Наверное, на всех понемногу.

– Добро пожаловать! – весело сказали из задернутого занавеской дверного проема.

Я окинул взглядом лавку. Свет из витрины падал на загроможденный рабочий стол и десятки пар обуви, стоящие на полках. Да, пожалуй, я выбрал не самое неподходящее место…

– Дайте-ка угадаю! – раздался голос из глубины лавки. И из-за занавески появился седовласый человек с длинной полосой кожи в руках. Он был низенький и сутулый, но его лицо улыбалось мне сквозь сеточку морщин. – Вам нужна обувь!

Он застенчиво улыбнулся, словно эта шутка была старыми, разношенными башмаками, уже не очень приличными, но слишком удобными, чтобы их выкинуть. Он посмотрел на мои ноги. И я, помимо собственной воли, тоже посмотрел на них.

Ну да, конечно, я был босиком. Я уже так давно не носил обуви, что даже и не задумывался об этом. По крайней мере летом. Зимой-то я просто мечтал о башмаках.

Я поднял взгляд. Глаза у старика весело прыгали, как будто он не мог решить, можно ли рассмеяться или это будет стоить ему покупателя.

– Ну да, пожалуй, – согласился я.

Он расхохотался, усадил меня на табурет и снял рукой мерку с моих босых ступней. По счастью, на улицах было сухо, так что ноги у меня просто запылились от ходьбы по мостовой. Если бы шел дождь и они были грязные, получилось бы совсем неудобно.

– Ну что ж, поглядим, что вы за фрукт и найдется ли у меня для вас что-нибудь подходящее. Если не найдется – могу сшить или подогнать для вас подходящую пару часика за два. Ну-с, и какая же обувь вам требуется? Для ходьбы? Для танцев? Для верховой езды?

Он запрокинулся назад и снял с полки у себя за спиной пару башмаков.

– Для ходьбы.

– Я так и думал!

Он ловко натянул мне на ноги пару чулок, как будто все покупатели являлись к нему босоногими. И сунул мои ноги в нечто черное с пряжками.

– Ну, как оно вам? Вы встаньте, походите…

– Ну, я…

– Ага, тесноваты! Так я и думал. Что может быть хуже жмущего башмака?

Он стащил с меня черные туфли и надел другую пару – стремительно, как бичом хлопнул.

– А эти как?

Туфли были темно-фиолетовые, пошитые не то из бархата, не то из фетра.

– Ну, это…

– Не совсем то, что вы искали? Ну да, вас можно понять: эти сносятся, и глазом моргнуть не успеешь. Однако же цвет хорош: в самый раз за барышнями ухлестывать!

Он натянул на меня новую пару.

– А эти?

Это были башмаки обычной коричневой кожи, и они сели на меня, как будто сапожник нарочно снимал с меня мерку для них. Я уперся ногой в пол – башмак надежно охватывал ногу. А я и забыл, как это чудесно – ходить в удобной обуви…

– Сколько они стоят? – опасливо спросил я.

Вместо того чтобы ответить, сапожник встал и принялся шарить глазами по полкам.