Имя ей Хель

Боль пришла с запозданием, когда другое лезвие вгрызлось в левый бок. Острая, она прошибла меня насквозь, ударила по глазам, лишая зрения. Уши заложило, ноги закололо иголками. Я махнула ножом наугад, задохнулась и выдохнула кровь. Сделала несколько шагов в никуда и упала, не почувствовав удара. Сквозь противный свист в ушах пробился далёкий, едва различимый крик.

Великая и непобедимая Хель.

Так и не успела стать великой и непобедимой.

Так и не убила Короля фейри.

Не получила своё золото.

Так и не увидела Свана.

Мир исчезал, боль исчезала, я исчезала. Возможно, мне повезёт и Нот не придёт за мной и не уведёт в пустоту. Мне повезёт, и я снова окажусь в том летнем дне. И уже никогда не покину той ярмарки. Я снова буду танцевать и смеяться, когда незнакомый мальчишка позовёт меня в жёны. Это было бы… замечательно. Это лучше, чем просто исчезнуть в пустоте.

В последние мгновения мне показалось, что надо мной склонился Хоук. Что он вложил в мои ладони кинжал и приставил остриё к своему сердцу.

– Ты должна ударить, Хель.

Я… не думаю, что я понимала, что значили его слова.

– Ты должна ударить.

Я мотнула головой, кажется, догадываясь, о чём он просил.

– Нет… Ещё… рано, – сорвалось с моих губ.

– Бей! Я умоляю тебя! – Его пальцы сжали мою холодную ладонь, направляя.

Глупый Король. Я дала ему шанс остаться в живых, а он решил умереть. Я умирала, и мне это не нравилось. Кому это может понравиться? Разве что глупому королю.

– Хель!

Я из последних сил надавила.

Клинок вошёл Хоуку в грудь по самую рукоять.

Глава 12 Птички в клетке и ветви сирени

– Судьба привела стража в замок, и сердце его билось храбро, а помыслы были чисты. И когда битва была позади, враги повержены, а Жизнь и Смерть держались за руки, Король нашёл свою Тень.

Его руки были обжигающе горячими. Мне хотелось высвободить ладонь, но я снова оказалась в ловушке своего тела.

– Ну же, Хель, вернись…

– Судьба привела стража в замок, и сердце его билось храбро, а помыслы были чисты… – снова затараторил он, прижимая свой разгорячённый лоб к моему.

Я не хотела возвращаться. Как только я подбиралась к границе тьмы, меня тут же настигала боль. Она пульсировала, билась, вытекала кровью из моих ран, сводила с ума и не исчезала, росла, захватывая меня всю. Теперь даже пустота казалась мне спасением. В ней, по крайней мере, мне больше не будет больно.

Но он меня не пускал.

Моих губ коснулось что-то горячее, мягкое и влажное. И мне почудилось, что я оказалась под мощным потоком воды. Сквозь моё тело будто пустили чистый горный поток. Он сносил всё на своём пути: мои чувства, мои мысли и мою боль. Я уменьшилась, сжалась, обращаясь в ничто перед его силой, такой громадной, пугающей и потрясающей одновременно. Грудь распирало от невозможности вместить даже малую часть этой мощи. Сердце надрывно стучало, грозя разорваться, не вынести лавины чужих сил. Кровь из ран полилась быстрее и теперь казалась мне ледяной.

Ладонь снова очутилась в горячем плену. Низкий, рокочущий голос говорил быстро и жарко, а мне казалось, что это земля дрожит под моим маленьким телом.

– Судьба привела стража в замок, и сердце его билось храбро, а помыслы были чисты. И когда битва была позади, враги повержены, а Жизнь и Смерть держались за руки, Король нашёл свою Тень. Проснись же.

Его губы снова накрыли мои. Губы Хоука. Теперь, когда боль отупела, заледенела, я узнала этот голос. Вместе с поцелуем в тело хлынула новая река силы. Я пила её свежесть, вдыхала аромат трав, чувствовала ласку солнца на своей коже. Я больше не хотела возвращаться в темноту.

Хоук надавил, и поток усилился. А я, желая глубже и ярче ощутить живую, потрясающе прекрасную весну, что он нёс в себе, ответила.

Хоук вздрогнул, удивлённо подался назад, но не разорвал поцелуй, продолжая вливать в меня силу. Я почувствовала его руку на своём животе, пальцы нащупали рану, и я задохнулась от острой боли, которая молнией прошила всю левую половину тела. Губы Хоука на мгновение оторвались от меня:

– Направь магию сюда.

Я не могла ответить. Горные луга затопило кровью, боль заглушила шум речного потока. Темнота снова потянула ко мне свои щупальца.

– Хель, – голос Хоука стал требовательным, – ты должна направить магию к ране. Иначе умрёшь.

Не говори со мной в таком тоне, проклятый фейри. Я не знаю как! Проси о чём-то, что я могу сделать.

– Хель!

А лучше заткнись и оставь меня в покое. Было так хорошо без тебя. Великий Нот, почему всё так горит? Я застонала.

– Позволь боли направить тебя. Иди за ней. Дальше магия сделает всё сама.

Легко сказать. Болело всё. Вся я была сплошной оголённой раной. Я с трудом находила себя, но кое-как попыталась сначала последовать за голосом Хоука, а потом и дальше, шаг за шагом мысленно ощупывая своё тело, пока не добралась то пульсирующей точки на животе, там, где боль цвела ярче всего.

Уже знакомые иглы закололи кожу, ледяной поток превратился в тепло костра.

– Умница, у тебя получается. – Слова Хоука придали сил, и я заставила костёр разгореться сильнее, иголки запрыгали быстрее, я снова почувствовала ноги.