Имя ей Хель

– Как сложно… – Я выдохнула, стараясь уложить все хитросплетения возрастов фейри. С другой стороны, у людей тоже было что-то похожее – я помнила, как большинство мальчишек в Гильдии разом стали говорить ниже, стали обрастать волосами с самых странных местах и резко вымахали, обогнав меня на голову, а то и на две. С девочками изменения тоже происходили, но как будто дольше и плавнее. Я не успела заметить, когда округлились мои бёдра, груди стали тяжелее, доставляя неудобства при беге и прыжках, а подмышки и лобок стали напоминать заросли осоки. Помню только, как тряслась, забившись в угол, в первые месячные, думая, что умираю. Варден объяснял: то, что со мной происходит, – совершенно нормально. Но я не верила, потому что скорая смерть казалась мне гораздо менее пугающей, чем перспектива на протяжении многих лет истекать кровью каждый проклятый месяц. Варден сказал, что я привыкну. Он оказался прав. Человек в целом ко всему способен привыкнуть и приспособиться. Есть, пить и смеяться в компании опасных фейри мне уже не казалось таким странным. Я даже почти привыкла к нити, сковавшей сердце, – она уже не так сильно обжигала.

Я посмотрела на Хоука, а он перехватил мой взгляд и улыбнулся.

– О чём шепчетесь? – бросил он через костёр. Свет пляшущего пламени делал черты его лица мягкими, а улыбку притягательно-загадочной.

– О тебе, – я улыбнулась в ответ. – Ран сказала, что ты ещё совсем малыш.

– Нет! Я… Ваше Величество, всё не так! – заверещала Ран, в панике размахивая руками, а потом повернулась ко мне и нависла коршуном: – Хель!!!

Я рассмеялась, отталкивая её от себя обратно к Эрренду. Ран покачнулась и упала к нему на колени, скорее в приступе драматизма, нежели из-за того, что не смогла удержать равновесие.

– Сами-то недалеко убежали, – хохотнула Мора, отпивая вино прямо из бутылки. – Малышня.

– А ты? – Я кивнула ей. – Значит, уже старушка?

– Я очаровательная зрелая женщина трёхсот с хвостиком лет, – Мора показала клыки. Надо же, я и подумать не могла, что ей столько. А потом она развернулась, и я охнула, когда из-под туники выглянул тонкий хвост с длинной чёрной кисточкой и кокетливо качнулся из стороны в сторону. Заметив мой удивлённый взгляд, Мора расхохоталась. – А вот и хвостик!

– Где ты его прятала всё это время? – присвистнула я. – Он же такой длинный…

– Там же, где мужики прячут свой хрен! – она загоготала ещё громче, села на землю и скрестила ноги. – Многие хвостатые перед вступлением в армию хвосты того, – она щёлкнула пальцами, будто ножницами, – чтобы в бою не подставлять. Но я свой отрезать не дала. Уж лучше в штаны заправлять, чем под нож пускать.

Эрренд столкнул с себя Ран, которая, кажется, решила для верности прикинуться мёртвой. Она ударилась о землю и недовольно зашипела, но вставать не стала, только потянулась и забросила на Эрренда ноги, тот с кислой рожей стал их с себя спихивать, она не сдавалась, пытаясь захватить его колени.

– Ты тоже думаешь, что я ещё маленький?

Я вздрогнула, когда над ухом прозвучал тихий голос. Увлечённая перепалкой, не заметила, как Хоук подошёл сзади. Я обернулась, столкнувшись с ним нос к носу. В его янтарных глазах искрилось игривое любопытство, на щеках горел румянец. Интересно, дело было в вине или в его радости от того, что нам в короткий срок удалось собрать всё для Ночи Аанъя?

– Почти младенец, – подыграла я, чувствуя, как его настроение пробивается ко мне по нити. Кажется, я и сама немного захмелела от выпитого им вина.

– Наглая ложь.

– Ты видел своё лицо? – Я коснулась его бархатной щеки, которую не тронула ни грубая щетина, ни мягкий пух. – Я состарюсь и умру быстрее, чем у тебя начнёт расти борода.

– Этого не будет.

– Не вырастет борода?

– Ты не умрёшь.

– Конечно, умру.

– Я не позволю.

Его лицо стало серьёзным, брови сошлись на переносице, в глазах вспыхнул незнакомый огонь. Нить налилась жаром, а я не могла отвести от Хоука взгляда. На мгновение мне показалось, что ему подвластно всё на этом свете и земля, и небо, и человеческая жизнь.

– Люди умирают, – тихо сказала я, так и не отняв ладонь от его лица.

– Только не ты.

Он потянулся ко мне, то ли оттого, что хотел, то ли оттого, что нить вдруг стала такой короткой, что у меня заныло сердце от физической необходимости стать к Хоуку как можно ближе. Я не успела и глазом моргнуть, как его дыхание коснулось моих губ, я почти чувствовала на языке вкус его магии. Его вкус.

Костёр затрещал, до моих ушей донёсся безумно далёкий смех Моры. Хоук качнулся вперёд, я протянула руки к его лицу. И изо всех сил схватила за уши.

– Ты же понимаешь, как это глупо звучит? – осведомилась я, отодвигая его от себя. – Ты и правда совсем ещё ребёнок, Хоук!

– Ай! Ай! – Хоук морщился, скалился, пытался вырваться, но я держала крепко. – Только не уши, Хель! Прекрати!

– Это ты прекрати болтать глупости! – Я разжала пальцы, и Хоук отпрянул от меня. Схватился за уши, такие же пунцовые, как и его щёки.

– Ты совсем не изменилась… – с обидой проворчал он, растирая мочки и проверяя – на месте ли серьги.