Имя ей Хель

Ладно… Ладно. Что делать? Я незаметно вытерла вспотевшие ладони об исподнее и сделала малюсенький шаг к оленю. Он не пошевелился, даже ухом не повёл. Я восприняла это как успех и сделала ещё один шаг. Олень копнул копытом землю, и я тут же опустила глаза, боясь, что он примет меня за врага или соперника, если наши взгляды пересекутся.

Я же просто хотела помыться! Великий Нот, твои бы петли да на шею этому проклятому оленю! Ещё один шаг. И ещё. Я остановилась. Очень близко – только руку протяни. Олень шумно втянул носом воздух и выдохнул, согрев моё лицо. Ну хотя бы немного теплее стало и на том спасибо. На спинку бы ещё подышал, было бы совсем прекрасно.

Успокаивая себя дурацкими мыслями, я медленно, насколько только могла, протянула руку к оленьей морде, остановилась, позволяя ему самому решить, приближаться ли к моей ладони. Так меня учили обращаться с лошадьми, и я надеялась, что с оленями это тоже работает. В конце концов, и у тех и у других были копыта и дрянной характер.

Олень обнюхал мою ладонь и потянулся навстречу, позволяя дотронуться до тёплого носа. Осторожно, едва касаясь жёсткой шерсти, я заскользила ладонью вверх по морде, приметив маленький цветочек рядом с ухом. Надеюсь, оленю не будет больно, если я его сорву. Нужно же просто сорвать цветок? Не надо же вырывать рога?! Или отрезать целую голову? Я вдруг поняла, что не знаю: а что, собственно, надо делать? Нужен один цветок? Или несколько? Я тихонько выдохнула, стараясь сдержать дрожь в руке – то ли от холода, то ли от волнения – и не думать о том, что этот огромный зверь вполне может насадить меня на рога, если ему что-то не понравится. Поднялась на носочки, легонько почесала оленя за ухом, и он мотнул головой вверх-вниз, я подкралась пальцами к цветку. Лепестки оказались тёплыми и нежными, как самый мягкий бархат.

Так, не двигайся, я просто быстренько…

Что-то в тумане за спиной оленя привлекло мое внимание. Опасность! Тело само дёрнулось, готовясь защищаться, олень вскинул голову, а в следующий момент что-то выпрыгнуло из тумана. Олень вскрикнул и развеялся лентой голубого света, а меня сшибло с ног что-то тяжёлое и поволокло по камням. Кожа горела от ссадин, я забилась, пытаясь бороться, но нечто сдавило меня так сильно, что не то что пошевелиться, я вдохнуть не могла. И чем больше я сопротивлялась, тем сильнее меня сжимало, тем сильнее пекло кожу, словно меня опутала стая медуз.

– Они исчезли! – услышала я голос Ран. – Ты что, промахнулся?!

– Нет, я попал! – огрызнулся Эрренд. – Ни хрена не видно в этом тумане. Но сеть точно сомкнулась!

Сеть? Так вот что это.

– Эй, ты поймал меня! – крикнула я. – В следующий раз целься лучше!

Эрренд выругался. А с противоположной стороны от меня зашелестели шаги, которые я уже научилась узнавать. Пальцы Хоука схватили сеть, по коже пробежала щекотка магии, и сеть тут же ослабла.

– Умеешь ты оказаться в нужное время и в нужном месте, leir nissah, – сказал он, помогая мне выпутаться. А потом ухмыльнулся: – Да ещё и всё время голышом.

Я скорчила рожу. В тумане зажглись зелёные огни, и он отступил перед этим светом. Ран подула на ладонь и подбросила в воздух ещё один огонёк. За ней шли Эрренд и Мора. Я села, прижимая руки к обнажённой груди и высматривая одежду. Хоук снял с себя куртку и набросил мне на плечи, а я порадовалась, что успела натянуть хотя бы исподнее. Не то чтобы я стеснялась своего тела, но с недавних пор находиться обнажённой в окружении малознакомых фейри мне было некомфортно.

– В следующий раз сеть буду кидать я, – сказала Ран, оглядывая берег. Но на нём не осталось ни одного оленя.

– Следующий раз будет последним, так что я тебе не доверю это дело, – отрезал Эрренд.

– Мы дважды бросали сеть и дважды мимо, – сказал Хоук, поставил меня на ноги и отряхнул мелкие камешки с моих ног. – И, хотя сегодняшний улов мне определённо нравится, надо придумать что-то другое.

– Можно попробовать рябиновые стрелы. Они быстрее и тише, – встряла Мора. – Нам же нужны цветы, а мёртвый олень или живой – какая разница.

Я посмотрела на Хоука, он выглядел расстроенным и озадаченным. Хмурился, глядя прямо перед собой.

– А сколько нужно цветов? Много? – спросила я охрипшим от холода голосом.

– Да хотя бы один. – Хоук закрыл глаза и устало потёр переносицу. – Нам бы для начала подобраться к этим оленям. А осталась всего одна ночь.

Я дёрнула его за рукав и невесомо коснулась нити. Хоук открыл глаза и посмотрел на меня. Я протянула к нему руку и раскрыла ладонь, в которой всё это время сжимала сорванный цветок.

– Он немного помял…

– Хель! – Хоук засиял, подобно солнцу, подхватил меня на руки и закружил. Я охнула и прижалась к нему, боясь потерять куртку и выронить цветок. Сердце радостно забилось от звука его мягкого смеха. И я мгновенно согрелась в его горячих объятиях, рассыпалась мурашками, когда его пальцы заскользили по моей обнажённой спине. – Моя leir nissah! – Он крепко поцеловал меня в щёку, и я скривилась, отталкивая его от себя. – Ты снова спасла меня!

– А ты снова меня обслюнявил!