Имам Шамиль

— Поистине лучшее во вселенной захватывают разбойники, — сказал он. — Этот молодчик два года тому назад насильно увез чужую невесту, бывшую пленную грузинку — красавицу из Цельмеса. Женился на ней, не спросив ее согласия. Теперь здесь, случайно встретив Сану, сразу преградил ей путь и произнес как последний приговор: «Будешь моей». Не сомневаюсь, что бывший отступник так же бесцеремонно обошелся с ее отцом.

— Неужели ты думаешь, что Дурды испугался его? — спросил имам.

— Я этого не думаю. Напротив — чеченец, наверное, был восхищен решительностью, тем более если Хаджи-Мурад пообещал дать большой калым.

— Наверное, все так и произошло, пока ты вздыхал в Гехи-Мартане, поглядывая на дом Дурды… Но учти, ссориться с Хаджи-Мурадом мы не должны. Он нам нужен, за ним пойдет большая часть Аварии, — сказал Шамиль.

Прошло полгода. Никаких известий от Хаджи-Мурада не было. Никто от его имени не приезжал в Гехи-Мартан. Разные толки ходили среди сельчан. Дурды был обеспокоен. Ему было неудобно и перед Шамилем и стыдно от соплеменников, которые были на стороне своего наиба.

Дурды решил сам поехать в Хунзах. В один из дней, не предупредив никого, он выехал из аула. Не успел отец Сану отъехать на расстояние нескольких верст, как из лесу раздались выстрелы. Дурды почувствовал жгучую боль в спине, покачнулся и сполз с седла вниз головой. Очутившись на земле, он услышал шаги бегущих. Оглянулся — видит, несколько незнакомцев спешат к нему с обнаженными кинжалами. Дурды подпустил их к себе на близкое расстояние и сшиб ударами ног сначала одного, а потом и другого. Затем неожиданно поднялся, прикончил их и ринулся на остальных с поднятой шашкой. Неизвестные скрылись в лесу и вновь начали стрелять. Дурды ничего не оставалось делать, как, собрав последние силы, уходить. Еще две пули угодили ему в спину. Когда конь подошел к дому, седок был почти без сознания. Через несколько часов Дурды скончался.

Шамиль вел тщательное расследование убийства гехинца. Он даже подозревал вначале Ахвердиль-Магому, но в то утро и накануне наиб не выезжал никуда. Не выходили за пределы села и гехинские мужчины, тем более никто из них не исчез, если думать о двух зарубленных в схватке.

Выявить преступников так и не удалось.

* * *

Шамиль, которому генерал Граббе в конце 1839 года предсказал: «Он будет влачить стыд свой и ничтожность в неприступных скалах Кавказа», вновь окреп и умножил влияние.

Огромное пространство — от Владикавказа до границ Кази-Кумуха и шамхальства тарковского — находилось в его руках. Готовясь к новым походам на юг и на север, он вновь созвал Военный совет. Выступая на нем, Шамиль говорил:

— Очередные цели, к которым мы должны стремиться, — это освобождение казикумухского вилаета от неверных и захват Тушино-Пшево-Хевсурских нагорий. Казикумухская ханша Гульсум-бике умерла. Правителем вилаета стал Магомед-хан. Он молод и некоторое время находился под влиянием устада Джамалуддина-Гусейна. В Кази-Кумухе стоит гарнизон неверных. Нет сомнения, что на помощь ему из Шуры бросят еще силы, если узнают о нашем движении в ту сторону. Так что нам придется основные силы двинуть туда, не рассчитывая на поддержку мусульманского населения, которое в течение многих лет, вернее — с времен падения власти славного Сурхая — живет в покорности и повиновении продажным ханам и неверным. Проще, мне кажется, будет справиться с племенами, живущими на заснеженных высотах Гуржистана. Эти воинственные люди не являются нашими единоверцами, но свободолюбивы, как и мы. Они, к сожалению, препятствуют нашему проникновению в Кахетию. Нам необходимо отправить второй отряд к верховьям Аргуни — к хевсурам. Цель ясна. Этот отряд будет меньше, чем первый, и составлен исключительно из чеченцев. Возглавит его Ахвердиль-Магома. При удаче ты, — Шамиль обратился к гехинскому наибу, — возьмешь нескольких заложников и в знак покорности обяжешь платить тушинопшевохевсуров хотя бы небольшую дань.

* * *

Наместничество Кавказа было встревожено успешными действиями Шамиля. В своем донесении в военное министерство генерал Головин писал: «Дело наше в Дагестане находится в самом опасном положении. С южной стороны Аварии все общества поднялись против нас. Прямое сообщение с ханством Мехтулинским прервано. Шамиль укрепляется в Аварии. Если замыслы возмутителя не будут уничтожены в самом начале, поднимутся находящиеся в соседстве сомнительные в преданности нам племена — Акуши, Цудахара и Кази-Кумуха. Борьба примет характер упорный и продолжительный».

Командующему войсками юга Дагестана стало известно о планах Шамиля. Чтобы преградить ему путь к лакской столице — Кази-Кумуху, к аулу Чоха были брошены регулярные войска, которые заняли позиции, господствующие над дорогой.