Иллюзия Выбора

— Моя жена пропала… Я пытался её найти, но у нас в лесу спокойно бродят твари Хаоса, которые едва не сожрали графа Терия и меня. Затем приехал мой дядя Тарн Валентис, и нас по пути сюда в Монтег вновь атаковали и… — он махнул в сторону Верникса. — Ему удалось нас вытащить порталом. А потом я… Я принял суккубу в обличье моей жены в своём замке и провёл с ней какое-то время, а потом — отрубил ей голову… Если бы не Верникс — кто знает, как далеко бы всё это зашло. Тарик, моя жена ещё жива, я это чувствую и буду просить кардинала Тирона о военной поддержке по зачистке наших территорий от Скверны. В любом случае мне надо срочно ехать к королеве, и я очень надеюсь на Военный Совет вместо бала.

У Тарика округлились глаза, отвисла челюсть, и он замер с открытым ртом.

Араник же сверкнул голубыми глазами и произнёс:

— Милорд, вы меня не знаете… Я — странствующий рыцарь с юга. Прошу, зовите меня по имени. Мой друг лорд Тарик много рассказывал о вас, и я не имею желания скрывать своих намерений и происхождения от человека, дружбой которого он так гордится.

— Прошу, Араник, продолжай… — кивнул ему герцог.

— Одна из причин, побудивших меня отправиться на север, была интимного рода… Мой брат женился на девушке из обедневшей благородной семьи. Его жена оказалась суккубой, которой захотелось превратить наш замок в настоящий рассадник порока, но я порушил её планы. Дело в том, что… — он покосился на Верникса, внимательно прислушивающегося к их разговору. — Мой настоящий отец был охотником на демонов. Он жил в лесу, и моя мать тайно ходила к нему, пока не понесла. Позже из Вильтрании вернулся мой приёмный отец, и моя мать не могла видеться с… Любовником. Со мной же происходили странные вещи в детстве… Я лицезрел призраков, прекрасно видел в темноте, научился передвигать предметы. Мне было страшно признаться, что я не такой, как мой брат или другие сверстники. После того как мой приёмный отец умер от воспаления лёгких, мать всё же рассказала мне об охотнике. Мы с ней долго искали следы его жилья в лесу, но он будто сгинул. Он называл себя Иркезом, и это всё, что мне о нём известно.

Верникс вдруг оказался у него за спиной и положил руку ему на плечо.

— Араник, мне очень жаль, что я не знал о твоём существовании… Иркез был моим учеником.

— Он погиб? — с недоверием спросил Араник, застыв на месте.

— Да, его растерзали культисты в Арданском лесу за то, что он порушил их алтарь и убил одного из послушников. Говорят, что Иркез помешал им призвать сильного демона ценой своей жизни.

Рыцарь опустил голову и прошептал:

— Я так и не успел узнать его… — тут его голос окреп, и он продолжил. — Не знаю, что за отношения у них были с матерью. Мне кажется, она не смогла его забыть. Из моей семьи практически никого не осталось в живых. Мой собственный брат покончил с собой — суккуба довела его до безумия. Я сам поймал её и, заковав в серебряные цепи, доставил в катакомбы собора Императора Фарниуса для церковного суда. С тех пор мне пришлось собственноручно приговорить нескольких подобных отродий к смерти. Я давно борюсь со злом — пытаюсь, по крайней мере, своими силами.

Вир Монт решительно встал и подошёл к поникшему рыцарю.

— Вступай в мои ряды, Араник благородный! Вместе мы дадим отпор силам Хаоса! Я призываю Богов в свидетели и говорю тебе, что мы растопчем всех, кто окропил кровью наши святые земли. Я клянусь, что не отступлю, пока последняя тварь Хаоса не сгинет навсегда. Пора всем рыцарям взяться за мечи, а церковь должна признать и прекратить гонения на охотников, ибо они — наше самое сильное оружие в борьбе с древним Злом.

Араник оглянулся, увидел засиявшее лицо Верникса, и, движимый внутренним порывом, преклонил колено перед герцогом, повторяя за ним слово в слово:

— Великая Триединая церковь — воинское братство. Мы неразделимы, в их трёх лицах мы едины: в вере, в надежде и милости. Пусть каждый, кто служит Свету — с нами, а мы — с ним!

Его сердце заколотилось в ответе на этот призыв. Рыцарь ощутил прикосновение рукояти меча, поднял взгляд на сияющее голубым светом волнистое лезвие из истинного серебра и, почувствовав дрожь в коленях, осенил себя святым знаком.

— Я, Араник да Фреск, становлюсь всецело вашим вассалом. Клянусь служить вам верой и правдой, жить и умереть за вас, что бы ни случилось. И да помогут мне в этом Боги!

ГЛАВА 22

Эргард стоял перед большим окном в библиотеке на верхнем этаже их временного пристанища и пустым взглядом смотрел на чёрное небо, на разразившуюся там бурю сверкающих разрядов…

Зрелище разбушевавшейся стихии не находило отклика в его опустошённой душе. Мужчина безучастно взирал, как слева и справа от дома полыхали молнии, казалось, раскалывая вековые деревья напополам. Словно сама природа сминала те новые надежды, которые он посмел пригреть в своём сердце.

Раздирающая душу боль растеклась по всему телу, отдаваясь в его сознании пульсирующими толчками…