Вы говорите, утеряв мир с разумом. Когда ж не можете вы пережить одиночества сердца, оживают ваши губы, и слово становится вашим отрицанием всего и праздным времяпрепровождением.
Во многих ваших языках мысль убиенна наполовину. Ибо мысль есть птица, в пространство устремлённая и в клетке слов изранившая крылья.
Блаженство в болтовне ища, боитесь одиночества вы. Тишина одиночества открывает пред взором вашим бесстыдно обнажающееся «Я», и хочется сбежать.
А многие средь вас всё говорят, не думая всю правду раскрывают, но сути её не понимают.
Свидетельские показания Ефты из Кесарии
Этот человек, что заполнил ваш день и преследует вашу ночь, вызывает у меня отвращение. Однако вам хотелось бы наскучить моим глазам изречениями его, а моему уму — его деяниями.
Я устал от его слов и от всего того, что совершил он. Имя его оскорбляет меня, как и имя его родины. Я ничего не хочу знать о нем.
Почему вы делаете пророка из человека, что был сплошной лишь тенью? Почему ищите башни на зыбкой песчаной дюне? Я презираю не эхо в долинах, не тень от солнца, просто не хочу я обратиться в его отражение в ваших глазах, в шум его речей в ваших головах. Ведь что такое сказал сей Иисус? Что мудрого сделал он, чего не совершил Гамалиель? Чем отличился он? О чем прозвенели цимбалы его жизни?
Я слыхал эхо пещер в молчащих долинах, и я вглядывался в длинные тени от солнца, но я никогда не слыхал эха песен этого человека в других сердцах, не видел тени этого как бы блистательного пророка.
Что сказал сей человек, чего не сказало бы молчание Исаии? Что спел он лучше, чем пел Давид? И что свершил он более мудрого, чем Соломон когда-то?
Он был всего лишь слабым лучиком света из Галилеи, не способным ни согреть, ни обжечь.
Умоляю вас, не утруждайте слух мой словами его или его деяниями. Моё сердце переполнено пророками древности, и ему было бы там слишком тесно.
Свидетельские показания его любимого ученика Иоанна в старости
Ты хочешь поговорить со мною об Иисусе, но как могу я соблазнить песнь страсти?
В любое время дня Иисус ведал об Отце. Он был окутан им как облаком и в тени от облака сего оберегал всю землю. Он видел лицо Отца, отражающегося в тишине прудов, и часто закрывал глаза он, вглядываясь сердцем в Глаза Святые.
Ночь говорила с ним голосом Отца, и в одиночестве он слышал ангелов господних, призывавших его. И когда он утихал во сне, он слышал шёпот небес в грезах своих.
Он часто бывал счастлив с нами и называл нас братьями.
Иисус был первым Словом, назвавшим нас братьями своими, хотя мы были только звуком неясным, изданным трубами Сегодняшнего Дня.
Ты спрашиваешь, почему зову его я первым Словом?
Слушай, и я отвечу:
В начале начал Бог двигался в тиши, и от его безмерности родились земля немая и года времена.
Затем Бог движение своё продолжил, и жизнь продолжилась.
Тогда заговорил Бог, и слова его стали человеком, а человек был духом, одухотворенной Божьим Духом плотью.
И когда заговорил Бог, первым его словом стал Христос, и слово сие было великолепно. И когда Иисус из Назарета явился на землю, первое Слово было произнесено меж нами, и песня стала плотью и кровью.
Иисус Помазанник был первым Словом бога, произнесенным человеком.
Мы все сыны и дочери Духа Небесного, но Помазанник был первенцем Его, первенцем, жившим в теле Иисуса Назарета, и бродил он меж нас, и славили его мы.
Всё то, что говорю я, не понять тебе одним лишь разумом. Разум взвешен и измерен, но дух охватывает сердцем жизнь и обнимает тайны, дух — безграничен.
Ветер может нежно овевать человека и задувать жестоко, а озеро неистовствовать и уставать, но сердца жизнь есть сфера тишины и безмятежности, и звезда, что сияет на небе, пребудет там навечно.