Возникает вопрос: только ли во время последнего пребывания в Иерусалиме Иисус говорил и действовал в мессианском ключе? Может быть, к этой идее Иисус пришел только в последнюю неделю своей жизни?
4. Мессианство как тайна пророческого служения Иисуса
(i) Кесария Филиппова
Все синоптики сообщают: еще в Галилее ближайшие ученики Иисуса стали считать его Мессией. Это проливает свет на путешествие в Иерусалим: если Иисус должен воцариться, то естественнее всего отправиться в город, со времен Давида неизменно ассоциировавшийся с израильскими царями[1862]. Однако остаются вопросы. Что именно говорили и думали об Иисусе его ученики в этот период? Что привело их к этим представлениям? И особенно: какого мнения придерживался тогда сам Иисус?
Центральная сцена — короткая и простая[1863]. Иисус спрашивает учеников, что люди думают о нем и его служении. Ученики отвечают: Иисус считается пророком. Но сами–то ученики кем считают Иисуса? Мессией[1864]. Иисус строго запрещает кому–либо об этом рассказывать.
Разумеется, к данному моменту у учеников уже были свои представления о Мессии, и они проецировали их на Иисуса. Повеление молчать — не марковский трюк, сделанный в попытке объяснить, почему ранняя Церковь считает Иисуса Мессией, хотя при жизни самого Иисуса никто его Мессией не считал[1865]. И в нем не следует видеть отказ от притязаний на мессианский статус[1866]. Следующие далее слова о страдающем «сыне человеческом» также не являются отвержением мессианского статуса в пользу статуса более скромного. Они указывают на то, что мы уже видели: как только в Иисусе увидели бы потенциального Мессию или мессианского претендента, его движение стало бы объектом нездорового внимания. Ирод уже об Иисусе слыхал и считал его пророком. Знай Ирод больше, он бы не ограничился желанием его видеть[1867]. Мы уже показали: высказывания Иисуса об Ироде, Крестителе и самом себе в отношении к Ироду отражали притязания, которые Ирод не мог не найти опасными[1868]. Иисус переосмыслил понятие «Мессия», но этот титул принял. В противном случае его акция в Храме и сопутствующие ей загадки необъяснимы.
Можно ли отыскать у синоптиков указания на то, что Иисус осуществлял какую–либо мессианскую деятельность еще до последнего посещения Иерусалима? Можно ли отыскать загадки, указывающие в том же направлении, что и таинственные высказывания, последовавшие после акции в Храме[1869]? Если мы усвоили суть Иисусовой Вести о Царстве, обрисованную в части II, то на оба вопроса мы ответим утвердительно.
(ii) Мессианская деятельность в начале служения
Сам факт возвещения Иисусом Царства мог быть мессианским и рассматриваться другими как мессианский. Если, как мы показали в главе 6, эта Весть содержала четкую аллюзию на Исайю (возвращение из плена!), то теперь можно привести также один кумранский текст, отождествляющий вестника из Исайи с данииловым Мессией:
А «благовестник» [из Ис 52:7] - это помазанник духа, о котором Даниил сказал… и вестник доброго, возвещающий спасение — это тот, о котором написано, что Он пошлет его «утешить сетующих, посмотреть за пораженными на Сионе» [Ис 61:2–3][1870].
Нам точно не известно, насколько распространенной была эта точка зрения, и насколько Иисус ее разделял. Однако перекличка с Иисусовым провозвестием есть. Как показывает анализ проповеди Иисуса о Царстве, он верил, что Царство присутствует там, где пребывает он, и действует лично через него. Он верил: в его жизни обретает исполнение судьба Израиля, он должен вести сражения Израиля и призывать Израиль по–новому осмыслить свою идентичность и объединиться вокруг него. Израильское нежелание признавать над собой иного царя, кроме своего Бога, ныне способно осуществиться через следование за Иисусом… С учетом всех этих фактов, историк вправе предположить: вестник считал себя царем израильским. Пора перестать повторять, что, дескать, Иисус проповедовал Царство, а Церковь все исказила, начав проповедовать самого Иисуса, превратив провозвестника в объект проповеди. Стиль и характер Иисусова провозвестия показывают: имплицитный намек на него самого присутствовал воегда; имплицитная христология была сокрыта в вести, приглашении, приветствии и предупреждении.