Иисус и победа Бога

Некоторые люди, наблюдавшие за такими деятелями, не соглашались с их притязаниями. Они находили альтернативное объяснение происходящему. Опять–таки, если для молодого еврейского харизматика было в порядке вещей говорить и действовать в том же ключе, что и Иисус, для других было в порядке вещей реагировать так, как они реагировали. Пророки не могут погибнуть вне Иерусалима, но такова воля Провидения. Всякий, кто действовал и говорил, как Иисус, напрашивался на неприятности. Люди начинали поговаривать, что он сбивает Израиль с пути. А это издавна каралось смертью.

5. Иисус «сбивал народ с пути»?

Обвинение, что Иисус «сбивал Израиль с пути», появляется уже в текстах II века. Юстин Мученик прекрасно о нем знает[1569], и оно отражено в двух известных отрывках из Талмуда[1570]. Это не новость. Гораздо реже можно услышать, что такой образ Иисуса содержится (по крайней мере, имплицитно) в знаменитом отрывке Иосифа Флавия, повествующем об Иисусе (Иуд. древности 18.63сл.). Если удалить из него места, обычно считающиеся христианскими вставками, то можно прочесть следующий позитивный отзыв:

[Иисус] совершал изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов[1571].

Однако имеются веские основания для совершенно иного понимания ключевых слов:

[Иисус] совершал странные деяния и стал обманщиком глупых. Он сбивал с пути многих иудеев и эллинов[1572].

Это же обвинение отражено в Евангелиях от Иоанна, от Луки и от Матфея[1573]. Если рассмотреть еврейскую юридическую систему, то видно, что обвинение уходит корнями во Второзаконие 13. Там перечислены три категории людей:

• Пророк, убеждающий людей пойти вослед иных богов.

• Друг или член семьи, совершающий то же преступление.

• Негодяй, сбивающий с пути целый город.

В каждом случае виновного ждет смертная казнь. Судя по обсуждениям этой заповеди, к данной ситуации относились предельно серьезно. Обычные меры предосторожности, затруднявшие исполнение смертного приговора, не применялись[1574]. Конечно, в строгом смысле слова «обманщик» не равнозначен «лжепророку» из Второзакония 18: лжепророк делает предсказания, которые не сбываются, а «обманщик» успешно совершает знамения и использует их в качестве приманки для совращения людей лжебогами. Однако если сопоставить свидетельства, относящиеся ко II веку, с релевантными местами Евангелий, возникает мысль: обвинения в «обмане», «самозванстве», «колдовстве» и «лжепророчестве» были тесно связаны, что проявилось и в случае с Иисусом[1575]

Кратко резюмирую современные исследования по данному вопросу и их актуальность для темы настоящей главы[1576].

Первое. По–видимому, часть еврейских современников Иисуса смотрела на него в категориях Второзакония 13. Хотя многие данные относятся к гораздо более позднему периоду, есть конвергенция из нескольких независимых источников, подкрепляемая отрывками вроде Мк 3:22/Мф 12:24/ Лк 11:15 (многие ученые считают, что Мф 12:24 и Лк 11:15 отражают неза висимые свидетельства[1577]). Некоторые действия Иисуса при совершении исцелений кому–то могли показаться колдовством[1578], да и вообще любого экзорциста могли счесть колдуном, коль скоро экзорцизмы были самой распространенной в то время формой еврейской магии[1579]. Второзаконие 13 не единственный фон. Не исключено, что в Иисусе видели «непокорного сына» (Втор 21:18–21). Непокорный сын описывается как «обжора и пьяница»: сравним с Мф 11:19/Лк 7:34, где об Иисусе говорят, что он — обжора и пьяница, друг мытарей и грешников. Хотя Септуагинта использует другие слова, сходство поразительное и представляет в новом свете Мк 3:21, где семья Иисуса приходит его забрать со словами, что он сошел с ума[1580].