Иисус для неверующих. Основатель христианства без мифов, легенд и церковных доктрин

Правда в том, что Иисуса казнили римляне. Правда и то, что общепринятым методом казни у римлян было распятие. И, само собой разумеется, такая смерть требовала объяснения: она противоречила всему, что ученики узнали о Боге через жизнь Иисуса. Однако ни обстоятельства его смерти, ни люди и события, наполняющие повествование о Распятии, не имеют отношения к истории. Все это часть одного величественного образа, призванного во имя истолкований. Иисус открыл двери в души учеников, стремившихся к пониманию, их «зажало» между преображающей памятью о его жизни и страшной реальностью его смерти – и они пребывали в этой долине отчаяния до тех пор, пока не сумели разрешить конфликт. В какой-то момент с ними случилось нечто, превратившее саму его смерть в еще одно проявление его животворящей любви. Именно это позволило им увидеть в смерти Иисуса часть исполнения замысла Божьего. Я еще вернусь к этому конфликту в своих последних главах. На данный момент я просто обозначу эти темы и позволю им бить в сознании ключом!

Иудеи пытались осмыслить, как того, благодаря кому они встретили Бога, могли просто распять на кресте

Теперь обратимся к этому поворотному моменту и исследуем его во всех возможных измерениях. Это Пасха.

11 Вечная истина в мифах о Воскресении и Вознесении

Буквальное восприятие Пасхи стало характерной ересью традиционного протестантизма и католичества, и на место преображающего таинства явились пересуды с пометой «сказанному верить».

Теперь мы подходим к тому решающему моменту, который сделал само существование христианства возможным. Мы отмечаем его как праздник Пасхи и называем Воскресением. Но на самом ли деле речь идет о реальном событии? Если воскресения в действительности не было, то, по-видимому, в христианстве не остается ничего, способного вызвать хоть какой-то интерес. Во всяком случае, именно таким было убеждение Павла, когда он писал: «А если Христос не восстал, напрасна вера ваша… мы несчастнее всех людей» (1 Кор 15:17–19). Здесь наши поиски исторического Иисуса наталкиваются на последнее испытание. Нам нужно отделить миф от реальности и принять окончательное решение. Проблему обычно представляют так: либо воскресение реально, либо христианство стоит на иллюзии и долго не протянет. Но на мой взгляд, все не так просто.

Я понимаю беспокойство и даже тревогу, которую испытывают многие, достигнув этого последнего перекрестка в истории нашей веры, но нам его не избежать. Вопрос, который следует здесь поставить – чему именно мы должны сказать «да» или «нет»? Иными словами, что такое воскресение? Я могу сказать абсолютно честно и с глубочайшей убежденностью: на мой взгляд, воскресение Иисуса было реальным. В подтверждение своей точки зрения могу сослаться на объективные данные, свидетельствующие о том, что после Распятия Иисуса произошло некое крайне важное и значительное событие, повлекшее за собой драматические и судьбоносные последствия. Перемены, ставшие результатом события, легко подтвердить документально, однако само событие, вызвавшее к жизни эти перемены – нет. Мы уже отмечали то, что кажется бесспорным историческим фактом: как только Иисус был арестован, ученики бежали и, по всей вероятности, он умер в одиночестве. Но столь же несомненным представляется и тот факт, что после распятия некое переживание колоссальной внутренней силы не только вернуло учеников обратно к Иисусу, но дало им силу и мужество открыто исповедовать Иисуса даже перед лицом возможных преследований и мученичества. Они ни разу не дрогнули. Их уверенность была такой, что ни угрозы, ни запугивания отныне не могли отделить их от Бога, которого, по их мнению, они встретили в Иисусе. Когда они пытались облечь содержание этого преображающего опыта в слова, то использовали такие выражения, как «Он не мог быть держим ею [смертью]» и «Мы видели Господа». Что-то должно было произвести столь разительную перемену в их жизни.

Вместе с тем следует отметить: пасхальный опыт изменил и то, как ученики воспринимали Бога. Самая сущность иудаизма отражена в символе веры, известном как Shema: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть». Как утверждается в Shema, ни один еврей или еврейка никогда не должны преклонять голову ни перед кем, кроме святого Бога. Однако после смерти Иисуса те же ученики-евреи стали воспринимать Бога так, что они уже не отделяли Иисуса от Бога. Иисус из Назарета стал для них человеческим обликом Бога[40], поэтому еврей Фома мог сказать еврею Иисусу: «[Ты] Господь мой и Бог мой!» (Ин 20:28). Опять же, что-то должно было послужить причиной столь резкой перемены.