Игры с богами. Я – монстр?

Равнина была испещрена пятнами кострищ, словно язвами на теле чумного больного. Охотник пересекал открытое пространство, инстинктивно обходя следы костров и направляясь к горной гряде, виднеющейся впереди. Раньше на равнину так далеко он не заходил. Большая воронка на пути заинтересовала его. Огромная яма с гладкими, словно оплавленными, краями, уходила вниз метра на три. Прошло столько времени, а в ней так ничто и не выросло. Даже мха не было. Серко покачал головой, прикидывая, сколько взрывчатки нужно, чтобы проделать такое в каменистом грунте.

После воронки местность вполне ощутимо пошла на подъём. Постепенно, пейзаж менялся, и зелени становилось больше. Остановившись на склоне, Серко опять оглянулся на равнину. Точно, проклятое место. Вокруг столько зелени, а там, редкие островки жёсткой колючей травы, кривые хилые деревца и голые камни. Его передёрнуло, и он провёл рукой по лицу, словно стряхивая заразу, которую подцепил при переходе через эту местность. Даже щёки зачесались. И куда дальше идти?

Еле заметную тропинку он заметил не сразу. Ею давно уже никто не пользовался, и она уже успела зарасти ярко зелёной травой. Кое-где, даже, на ней расположился низенький ползучий кустарник. Но, то, что это была именно тропа, было ясно. Опыт охотника подсказывало, что тропы не бывают просто так. Они обязательно идут откуда-то и приводят куда-то. А, значит, там, на другом конце тропы, может быть жильё. И, без разницы, обжитое оно, или заброшенное. Привести жильё в порядок не сложно, а пропитание себе он найдёт. Лишь бы подальше от кочевников.

Город остался далеко позади, словно и не было его, словно приснилась вся эта жизнь за стенами. Внезапно, где-то в груди возникло знание, что всё, что было до этого, не имеет никакого значения и, самое главное в жизни начнётся там, куда он придёт. А, как же иначе, если, сам того не понимая, он пошёл сюда и всё выше и выше поднимается в горы. Уж, там-то, точно никого нет. Чего идти тогда туда? По-хорошему, нужно было через лес в противоположную сторону уходить. Глядишь, и до какого-нибудь другого города добрался бы.

Тропа круто забирала вверх, петляя между скалами. Идти было тяжело. Особенно там, где она проходила по довольно узкому карнизу. Раньше он никогда не был в этих местах и поэтому смотрел по сторонам с любопытством. Красота природы завораживала. Острые выступы скал на фоне голубого неба казались нарисованными углем, бурые пятна кустов, чудом цепляющихся своими корнями за крутые склоны, представлялись островками жизни посреди каменного небытия, а попадающиеся по пути глубокие ущелья завораживали своей опасностью, скрытой за сиреневой пеленой тумана. Где-то внизу грохотала горная река, невидимая, но, от этого, не менее мощная и сильная.

День клонился к вечеру, и нужно было найти хоть какое-то убежище для ночёвки. Было бы это в лесу, можно было бы и под открытым небом расположиться. Точнее, под сенью какого-нибудь развесистого дерева. Мох вполне может заменить постель, а притороченная к ранцу куртка – одеяло. Ну, и сам ранец под голову вместо подушки. Такое не раз уже бывало во время охоты, когда уходил далеко и не успевал вернуться засветло. Но в горах ночи холодные, поэтому нужно искать что-то посущественнее. И дует сильно. Так и застудиться недолго. Искать надо. Грот, какой-нибудь, или нишу в скале. И дровами озаботиться для костра.

С тревогой поглядывая на небо, Серко все шёл вверх, когда тропа неожиданно завернула за уступ и нырнула в пещеру. Охотник, даже, глазам своим не поверил. Скинув с плеч ранец, он достал оттуда масляный светильник, чиркнув кресалом, разжёг трут и поднёс его к фитилю. Робкое несмелое пламя заплясало на кончике, потом, осмелев, заиграло и, наконец, уверенно вспыхнуло, освещая камни. Серко несмело шагнул внутрь и поднял светильник повыше. Огонёк причудливо заплясал на сквозняке. Похоже, это не пещера. Это ход в скале.

У входа, в углу, лежали заботливо кем-то нарубленные толстые ветки деревьев. Лежали они уже давно, так как были занесены слоем пыли, грязи и мусора, но были сухими, так что, дрова для костра можно было не искать. Хорошо, что во время перехода по лесу удалось подстрелить зайца, а то те два куска, что с вечера взял с собой, давно уже были съедены на ходу. Охотник разжёг костёр, опасливо глянул в темноту и, насадив один из кусков мяса на нож, принялся разогревать его над костром. Мясо зашкворчало, из лопнувшей корочки на угли стал капать сок, и по всей пещере поплыл аппетитный запах.

Кушать хотелось сильно. Обжигаясь, Серко быстро утолил голод, запил свой ужин водой из фляги и, взбив у стены палую листву, нанесённую туда ветром за долгие годы, устроил себе лежанку. Потом, подбросив ещё дров в костёр, пообещал себе, что утром пройдёт по ходу дальше и попытается узнать, куда он ведёт, уснул, словно провалился в бездонную пропасть. За всю ночь так ничего и не приснилось. Проснулся под утро, от холода. Костёр уже догорел, и только седой налёт на углях напоминал о том, что ещё с вечера тут плясало пламя.