Игры на раздевание

Мой будущий муж предлагал идеи, а Дженна разбивалась в лепёшку, выжимая весь свой умственный и физический потенциал во имя их воплощения. Он годы напролёт не мог ей платить, поэтому она рисовала по ночам и в выходные, упорно оставляя на холодильнике свою часть платы за квартиру и общую еду. Её деньги так и лежали там нетронутыми в специальной коробке, а мне, как только я заикнулась о своей доле финансовых обязательств, рот тут же заткнули поцелуем, а потом добавили:

- Ещё раз пискнешь об этом - я тебя вначале отлуплю, а потом займусь с тобой животным сексом!

И мне моя женская интуиция подсказала, что нет никакой нужды в том, чтобы обижать мужское достоинство.

Утро. У нас был секс, потом душ и снова секс, не выходя из кабинки. В обычные дни, если в квартире есть кроме нас ещё люди, я стараюсь не стонать и не издавать звуков, но в то утро, мы были одни, по крайней мере, оба были в этом уверены. Кай любил меня, чередуя жадность и нежность, поощряя мои стоны ласками, просил ещё, и я не сдерживалась, радуя его и себя тем, что и в этом нам удалось добиться согласованности. Ему было мало утра, мало душа, мало меня в эти редкие мгновения наедине, поэтому со словами, «Я съем тебя сегодня!» – он нёс меня из ванной на руках всё в том же направлении – в спальню, когда наше уединение оказалось мнимым – в кухне готовила завтрак Дженна.

Каю, привыкшему жить в муравейнике, повезло больше – на его бёдрах полотенце, на мне же - только его руки, и я заливаюсь краской, едва не подавившись стыдом, повисшей в комнате неловкостью.

- Всё нормально, всё хорошо, - шепчет мне Кай на ухо, пряча мою наготу собой.

Минут двадцать спустя, за завтраком, Дженна с неподдельной улыбкой и теплотой в голосе  говорит:

- У тебя очень красивые волосы. И самые длинные из всех, что я видела.

Непроизвольно я тут же тяну руки к мокрой гриве, болтающейся за спинкой барного стула, чтобы не намочить футболку – фен сломался, или сломали ребята с утра.

- Спасибо, - бормочу, застигнутая врасплох.

- А у меня вот такие - пакля, - вздыхает, едва не плача. Неужели из-за волос?

- Нормальные у тебя волосы, - фыркает Кай.

И я почему-то тут же прилипаю к нему своим изучающим взглядом.

А он смотрит на неё. И я не вижу в его глазах ничего такого, из-за чего стоило бы ревновать или хотя бы волноваться, но брови его сведены, на лице озадаченность, и в моей груди почему-то покалывает.

Я была полной дурой, потому что однажды спросила у них:

- А кто та таинственная девушка, которая изменила Каю?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 25. Переезд

- Он рассказал тебе? - удивленно спрашивает Марина.

- Она давно умерла, - тихо отвечает Дженна.

- А Кай об этом знает?

Они переглядываются, затем Дженна отвечает:

- Я думаю, да. Он в курсе.

- А мне не сказал.

Я заставляю себя прочувствовать трагедию, где случайная измена привела к гибели ещё не знавшей жизни девушки.

- Она любила его?

- Да, - отвечают мне.

- Тогда почему это случилось?

- По глупости, - повторяют мне то, что я уже знаю.

- Как такое возможно по глупости? - искренне не понимаю.

- В жизни возможно всё, и никогда не знаешь, где именно споткнёшься, - философски открывают мне глаза на сложную действительность, столь отличную от моего идеального мира.

Через неделю я нахожу на диване в гостиной большой старый альбом с фотографиями. На обложке написано имя «Дженна».

- Можно? – спрашиваю у неё.

- Конечно, - отвечает с очень мягкой и дружелюбной, как мне кажется, улыбкой.

Почти все фотографии вначале чёрно-белые, затем появляются и цветные: Дженна у Рождественской ёлки в костюме рыжей лисички, Дженна на Хэллоуин в костюме летучей мышки, Дженна с родителями в Мексике, на пляже, на катке, на площадке перед средней школой.  На одном из фото рядом с ней стоит юноша. Очень высокий. И очень зеленоглазый. На следующем  снова он – уже парень. И опять они вместе: он смотрит на неё, смеясь, она кривится в камеру. Дальше я ничего не успеваю увидеть, потому что цепкая рука резко выхватывает альбом:

- Какого чёрта?! – шипит на Дженну.

- Мы просто смотрели фотографии, Кай!

- Убери это! – рявкает.

Мне кажется, или он очень зол?

- Кай? – зову, как только мы остаёмся наедине.

- Да?

- Что у Вас было с Дженной?

- Ничего.

- Вообще ничего?

- Ну… кое-что было, а дальше я понял, что эта девушка не моя.

- Как понял?

- Просто понял. Глупо жертвовать дружбой ради того, что никогда не закончится чем-то бо́льшим.

- А что в твоём понимании большее?

- Самое большее - желание иметь от женщины детей, растить и воспитывать их вместе, выпускать из гнезда, стареть рука об руку и также двигаться навстречу смерти, не боясь её и ни о чём не сожалея, потому что самый важный в жизни выбор ты сделал правильно.

И я, святая простота, задаю ему главный свой вопрос:

- А от меня ты хотел бы детей?

И он, подумав, отвечает:

- Да. Троих. Хочу, чтобы ты выносила и дала жизнь троим моим детям. В будущем. За это я обещаю всю свою жизнь носить тебя на руках в прямом и переносном смысле, - говорит, улыбаясь и сияя глазами.