Игра на выбывание

Тахир лишь одобрительно хмыкнул, выдёргивая окровавленное копьё из мягкого подбрюшья. И тут же закричал, обливаясь кровью. В его сторону ратшас развернулся ещё стремительней, чем в мою. Матерясь, отсекаю ещё пару лап, вот только тварь и не подумала опять отвлекаться, сосредоточившись на обидевшем её иранце. Тот уже не кричал, а хрипел, корчась под склонившимся над ним чудовищем.

– Ах, ты ж, сука! – я почувствовал закипающую в крови ярость. – Игнорировать меня вздумала, образина! Ну, я тебе сейчас проигнорирую!

Приседаю, почти коснувшись коленями песка и от души вгоняю в подбрюшье оба меча; один за другим, по самые рукояти. Громкий стрекот и чудовище разворачивается уже ко мне, опрокидывая на спину.

В отчаянии выхватываю из чуланчика меч атамана и бью прямо в пасть. Стрекот сменяется диким рёвом. Взмах головы и меч улетает в сторону вырванный из рук. Вот и конец! Ни на что, уже не надеясь, я активирую «Каменную кожу» и чудовище смыкает свои клыки.

Глава 17

– Ты думаешь о том же, о чём и я, брат?

Я отвлёкся от созерцания пары ворот-близнецов, вмонтированных в стену гигантской пирамиды, и оглянулся на Владимира.

– Мне-то об этом можно думать, – покосился я на перевязанное плечо Селезнёва и безвольной плетью обвисшую руку, – а вот тебе туда соваться – безумие. Ты же сам понимаешь, что с такой раной теперь не боец? Лучше с местными иди. Заодно за Тахиром присмотришь.

– За Тахиром Степан с Ингой присмотрят, – не согласился со мной наш лидер. – Да и что там присматривать? Чтобы он с телеги не вывалился? А уж через Врата как-нибудь вдвоём протащат.

– А насчёт меня ты, значит, уверен, командир? – хмыкнул подошедший к нам Костя. – Ну, что я тоже другим путём к Вратам двину.

– Так я вас по этому принципу в команду себе и подбирал, – грустно улыбнулся Селезнёв. – Мне с амёбами, плывущими по течению не по пути. Вместе пойдём.

– А не получится как во дворце? – засомневался я. – Вдруг, как и там, это простая замануха? – кивнул я на правые ворота. – Опасностей куча, а на выходе дырка от бублика и больше никакого выхлопа.

– Обидно будет, – согласился со мной Константин. – Вы то из дворца в лёгкую соскочили, а мне биться пришлось. Чуть было не слился как Жан.

Богатырь запнулся и виновато покосился на резко помрачневшего Владимира.

– Ганиб сказал, что если через правые ворота пойти – можно хорошо поживиться, если выживешь, конечно, – сумрачно заявил тот, оставив реплику Кости без ответа. – Ганибу верить можно.

– Вот именно, если выживешь, – с нажимом заметил я и вновь напомнил кланлидеру: – А ты серьёзно ранен. Инга скажи!

– Ранен! Ранен! – зачастила та и, отлипнув от лежащего в телеге Тахира, подошла к нам. – Я лишь кровь кое-как остановила. Плечо плохое совсем. Володь, ты этой рукой даже подтереться, как следует, не сможешь, не то, что за оружие взяться!

– У меня в наличии ещё одна осталась. Подотрусь как-нибудь, – попробовал отшутиться Владимир, но заметив, что остроту не оценили, резко посерьёзнел: – Я иду через правые ворота, и это не обсуждается. С вами или в одиночку – это вам решать! – он с вызовом посмотрел на нас и, вздохнув, признался: – А насчёт руки есть у меня кое-какие варианты.

– Конечно с нами, Володь, – хлопнул его по здоровому плечу Константин. – Не лезь в бутылку. Мы своих не бросаем.

Вот это точно! Я уважительно посмотрел на богатыря. То, что у него слова с делом не расходятся, он совсем недавно подтвердил. Ведь это именно ему я жизнью обязан. Ему и как это не странно звучит, Степану.

Эти двое к тому моменту, когда ратшас об мою каменную шкурку зубы обламывать начал, до оазиса добежать уже успели. А что тут удивительного? Им же Ингу за собой тянуть не надо было, а в скоростных качествах Степана я вообще не сомневался. И в том, что Костя вернулся, заметив, что сокланы в беде, для меня тоже ничего странного нет. От богатыря с первых минут нашего знакомства этакой монументальностью и надёжностью веяло. Такие друзей и вправду не бросают! Но то, что с ним на пару обратно вернулся и Степан – это для меня; шок и провокация! Ну как говорится, если собственным глазам не веришь – зажмурься и поверь на ощупь.

У меня как раз «Каменная кожа» последнее мгновение доживала, когда богатырь с разбегу вогнал копьё в глас обезумившей твари. Убить не убил, но интерес к увлекательной охоте потерять заставил. Монстр пронзительно завизжал и, выплюнув меня на песок, попятился прочь, оставляя за собой широкую кровавую полосу.

А затем пришёл черёд Степана. Мы, было, только тронулись в сторону оазиса, подхватив окровавленного, но всё ещё дышащего Тахира, как перед нами взметнулось ещё два песочных фонтана. Без шансов, учитывая силу и живучесть преградивших дорогу тварей. Вот тут-то Стёпа и удивил. Взмах руки и всё пространство между нами и оазисом покрывается тонкой ледяной коркой. Оглушительный визг и ратшасы ныряют обратно в сыпучую толщу песка.

– Что, гады? Холод вам не нравится? – со злым задором проорал им вслед Владимир. Нашего лидера заметно пошатывало, но шёл он сам, лишь слегка опираясь на плечо Инги.