Игра на одевание

– Ты смотришь на эти рисунки и веришь, что женщина с ребенком действительно являют собой одно целое, как Мадонна с Христом. А на деле видишь конкуренцию и разобщенность, констатируешь отсутствие привязанности друг к другу. Женщины так резки с себе подобными, что становится понятной логика дьявола. Сатана ведь мог предложить плод с Древа познания добра и зла Адаму, не так ли? Но он выбрал Еву. По сути, женщины лишили мужчин рая, никогда не задумывались над этим?

«Как-то не похоже это на нелюдимого, скованного человека, о котором рассказывает сожительница в интервью, – мелькнуло в голове у Крячко. – Во всяком случае, не каждый решится делиться такими размышлениями с полицией».

– Я, – словно услышав его мысли, вжал голову в плечи Баршай, – наверное, совсем заговорил вас. Вы спешите?

– Нет, – уверенно ответил Крячко.

– Понимаю, – кивнул Баршай. – Моей бывшей падчерице уже ничто не поможет.

«Бывшая жена», «бывший муж» – с такими высказываниями полковник сталкивался при допросе подозреваемых часто. Но «бывшие дети», даже приемные, – уже перебор.

– Мне казалось, – Крячко говорил невозмутимо, – Адам и Ева виноваты в равной степени. Он ведь тоже…

– Не устоял перед искушением, верно? Но все же, мне кажется, поддаться искушению не то же самое, что поверить змию, который говорит устами Сатаны. Знаете, Зигмунд Фрейд в работе «Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве» пишет, что за жадную и неустанную жажду исследования художника прозвали итальянским Фаустом? Фауст заключает договор с дьяволом, потому что хочет познать «все действия, все тайны, всю мира внутреннюю связь». Как и Фауст, да Винчи сначала занялся изучением оптики, ботаники, зоологии и анатомии с утилитарной целью. Он просто хотел рисовать как можно реалистичнее. Но очень скоро с пытливым восхищением погрузился в стоящие за ними тайны мироздания. И даже попытался воссоздать венец творения. Основываясь на своем «Витрувианском человеке», он создал робота-рыцаря, запрограммированного садиться и вставать, приподниматься, двигать руками, челюстью, шеей.

Сидя в кресле, Крячко изучал корешки книг на стеллаже напротив: «История древней медицины», «Красная книга из Хергеста», «Медицина в Средневековье», «Возвращение Фабрицио», «Голое Средневековье. Жизнь, смерть и искусство в Средние века», «Апокалипсис Средневековья», «100 рассказов из истории медицины. Величайшие открытия, подвиги и преступления во имя вашего здоровья и долголетия», «Праведный палач. Жизнь, смерть, честь и позор в XVI веке», «Валлийское Средневековье: врачи из Миддвай», «Хроники испанки: ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней», «История крови: от первобытных ритуалов к научным открытиям», «Криминальное Средневековье». Здесь были потертые кожаные переплеты с золотыми тиснением и обрезом и совсем новые, очевидно, присланные авторами в подарок книги. Полковник искал среди них что-то связанное с темой средневековых театров и шутов. Однако ничего подобного здесь не было. Зато дистиллированного женоненавистничества, которое он не раз встречал в убийцах своих подруг или незнакомок, в Баршае было хоть отбавляй.

– Лейб Давидович, по-вашему, мужчина, в отличие от женщины, идет на поводу у зла ради созидания?

– Более того, зло, творимое мужчиной, чтобы в полной мере почувствовать великолепие мира, в итоге не менее созидательно, чем добро. В той же работе о да Винчи Фрейд пишет, что чрезмерное влечение таких натур состоит не в любовном интересе, но любознательности. Она развивается в детстве и поначалу усиливается за счет сексуальной энергии, а со временем заменяет часть сексуальной жизни.

– Я не специалист ни в учении Фрейда, ни тем более в наследии Леонардо, но, насколько помню студенческие времена, – Крячко простовато улыбнулся, – Фрейд считал, что сублимация характерна для представителей обоих полов.

– И то, кем создано большинство произведений искусства и сделано большинство научных открытий, доказывает, что он просто пожалел слабый пол. Только мужчина способен, как Леонардо, в полной мере заменить любовь исследовательской работой, то есть грех – созиданием.

– Иными словами, попробуй Адам запретный плод один, он бы построил рай на земле?

– Скорее землю в раю. Застроил самый сад Господень потрясающими зданиями, сделал выдающиеся открытия относительно местных флоры и фауны, создал прекрасную музыку и картины. Женские достижения в аналогичной ситуации, – Баршай снисходительно улыбнулся, – были бы куда скромнее. Печально, что из-за женщин выгнали из рая мужчин.

Он наконец с блаженством сделал глоток из чашки.

«Сколько мизогинии!» – оторопел Крячко.

– Однако ваша бывшая жена, по словам ее первого мужа, – хирург от бога.

– Вика – так мы звали Викентия в меде – всегда ее идеализировал. Таня – крепкий специалист, не более. Ее востребованность как врача во многом объясняется, что женщины часто болеют тем, что она лечит. Но не хотят идти за помощью к мужчинам, которых среди проктологов большинство.