Игра как жизнь

– А чтобы тебе стало ещё яснее, скажу, что у меня только два ответа: «принят» и «не принят». Когда меня отвлекают от того, чем я занят сейчас, я становлюсь очень нервным. А когда я очень нервный, я легко могу и покалечить. Поэтому мой ответ – верх смирения и человеколюбия. Не люблю лить кровь по пустякам. И если не хочешь, чтоб я поменял решение – отвали.

– Как надолго отвалить, учитель?

– Вот ты упертый. Часа через два загляни. А лучше – вечером. Дело, которым я занят, оно не терпит суеты, знаешь ли. И впредь обращайся ко мне мастер инквизитор или Клаус.

– А Учителем называть нельзя?

– Можно, хоть и не приоритетно! Пошёл вон уже отсюда!

И ловким ударом носка ноги выбил стопу Тёма с порога.

– Спасибо, Санта, – скорее задумчиво, чем радостно сказал Тём в уже закрытую дверь.

Он ещё обдумывал, снова с грустью вспомнив Энжи, заглянуть в дневник сейчас или перенести просмотр инфы после очередного «дзинь» на позже, как из-за закрытой двери раздался бархатный чарующий смех.

А вот сказать Клаусу о том, что он сам обитает этажом ниже в этой же гостинице Тём совершенно не сообразил. Скажи, и спокойно дожидайся в своей комнате, пока учитель не освободится от своих дел. Тём даже руку занёс, чтобы опять постучать в дверь, но из-за неё как раз в этот миг раздался томный и долгий стон, переходящий то ли в крик, то ли в рычание. Дальше стоять под дверью было уже совсем не прилично. Причем, по нравам любого из миров.

Тём развернулся и пошёл передремать до вечера в свою коморку, решив, что Клаус никуда не денется. Какое-то время он будет сильно занят, а позже он инквизитора, хоть на выходе, но перехватит. А ожидание назначенного рандеву лучше начать, перебравшись на ту сторону зазеркалья, где принять душ и съесть яичницу с луком, помидорами и прованскими травами. Жаль только, что разнообразить меню чем-то отличным от яичницы, получалось пока только в Файролле.

Но перед выходом, Тём всё же заглянул в свой дневник странствий и с интересом почитал, что за счастье обломилось ему в этот раз.

«Вы приняты учеником отлученного инквизитора первого круга коллегии Верховной инквизиции Раттермарка.

В том случае, если в ходе обучения вами будет получен ряд заданий, предписанных к выполнению в соответствии с духом и буквой коллегии инквизиции, и выполненных вами во славу её, вы сможете подтвердить свое ученичество в коллегии инквизиции Раттермарка.

В случае подтверждения коллегией Верховной инквизиции вашего права называться учеником инквизитора, вы сможете наладить с ними дружеские отношения, что впоследствии может позволить вам получать от них скрытые и даже эпические задания.

Внимание – ряд иных неигровых сообществ находятся в состоянии вражды с инквизицией Раттермарка. В случае если ваши дружеские отношения с коллегией достигнут показателя +30 единиц, вы не сможете получать задания от представителей Ордена Друидов и оборотней Пограничья».

Хорошо-то, хорошо, но как-то слишком много «если». Хотя, вот вражда инквизиции с оборотнями Пограничья, рисующая приятную перспективу получать инквизиторские задания на «отстрел» последних – это чистый мёд. А на такое сладкое уже намного проще найти к себе в группу злых пчелок, с которыми по силам будет стряхнуть пыль с рангового задания на убийство 99 оборотней. И таки почувствовать себя немножко космонавтом.

Тём плотоядно улыбнулся своим планам. Ещё обязательно надо будет посмотреть на форуме, что дает статус ученика инквизитора в части возможных сладких плюшек и горьких пилюлек. И стоит ли становится другом или лучше остаться с этими фанатиками по определению, просто «нормальным парнем».

Эх, планы! Вот нельзя было думать их так громко. В доме, неожиданно для Артёма, началось проведение сантехнических работ. Может, где-то на подъезде и висело предупреждение об отсутствии воды, но Артём третий день не выходил за дверь своей квартиры. Где-то внизу, этажом или двумя ниже, кто-то уверенно стучал ключами или молотком по трубам, а горячая вода совсем отказывалась течь из крана. Холодная же вода была-таки очень холодной. Не Северное море, но бодрила знатно.

В холодильнике Тёма встретило одинокое яйцо, замерзшая краюха белого хлеба и томатный сок на самом дне литрового пака.