Игра как жизнь

Это был уже второй знак, полученный Тёмом в игре. Первым из отличительных знаков, рубиновыми линиями на ладонь, так и не меняющими цвет, лёг знак «Рожденных в холмах». Норд с теплом вспомнил собратьев по обществу. Игор недавно присылал письмо, звал с собой в морской поход. Он в своем клане дорос до рейд-лидера, а в круге Морских королей до полноценного капитана драккара на сто хирдменов, с правом набирать свою команду. Причем, в этой команде могло быть до семидесяти местных бойцов.

И вот теперь этот симпатичный котенок.

При том, что в реале ни желания иметь, ни ситуаций для получения тату, жизнь ему не подбрасывала. Тём помассировал пятерней лоб: «Лезет в голову, что попало».

Прощание с хранителем получилось и грустным, и странным, а непривычная пустота внутри, подсказала ему, что Энжи уже ушёл.

Понятно, что бесконечно оттягивать получение уровня не получилось бы. И всё же то, что дух достиг граничного уровня быстрее, чем хотелось и планировалось, огорчало. Но сложилось, как сложилось.

Одной стороной своего сознания Тём знал, что происходит обычное, заранее прописанное программное действие, а другой стороной он сейчас попрощался со своим другом. Именно так – немного занудным, иногда предсказуемым до тошноты, но заботливым и преданным другом. С которым можно было и поговорить обо всём, и помолчать ни о чём.

Так бывает.

На ночь Тём решил остаться в Малых клюквах. А в Троттир отправиться уже с первыми лучами солнца.

Тем же поздним вечером, выбравшись из капсулы и стоя под струей теплой воды в душе, Артём прокручивал в памяти события и ощущения, случившиеся с ним за день, и с удивлением вспомнил, где уже ранее слышал такое же громкое залихватское «Э-эхх». Это было на международном женском теннисном турнире, на который пару лет назад его затащила случайная подруга. Он решил, что Вахмурке об этом ему лучше не говорить.

* * *

Ближе к полудню следующего дня на телеге селянина, согласившегося всего за пару медных монет взять с собой попутчика до Троттира, Тём въехал в ворота этого небольшого и уютного города.

Картина очень узких улочек с трущимися друг о друга стенами каменных домов, с разноцветными крышами и расположенными на уровне второго этажа окнами, радовала глаз. Было ощущение, что вот сейчас, из того или иного окошка выглянет полногрудая красавица, а по-другому никак, корсет не позволит скрыть красоту, и одарит Тёма белоснежной зовущей улыбкой. Или плеснет сверху содержимое ночного горшка. Хотя последнее, это, скорее всего его навеянное книгами представление о старой доброй средневековой Европе. В Троттире, с его чистотой на улочках такого «подарка» можно было не опасаться.

Найдись человек надумавший писать полную историю Файролла и задай он Тёму вопрос, почему тот зашёл именно в эту встреченную уже не первой гостиницу, Тём вряд ли бы смог найти единственный ответ. Сказать, что причиной тому стала судьба, было бы неоправданно пафосно, а назвать такой причиной понравившееся название гостиницы слишком банально. Но в этом случае банальность опережала пафос. Пусть и по очкам. Всё же согласитесь, что обед в «Веселом поросенке» изначально должен возбуждать аппетит сильнее, чем трапеза в «Приюте Утопленника». Версия, что ему просто надоело ходить по городу, была уж совсем для личного пользования.

Как бы там ни было, Тём шагнул в дверь под вывеской, на которой был изображен действительно смеющийся поросенок, сидящий на блюде и болтающий ножками. В одной лапе у него была кружка пива с шапкой стоящей сверху пены, а во второй вилка с нанизанной на неё аппетитной шпикачкой.

Глава 9 Файролльская новелла эпохи возрождения. Продолжение в стиле italiano vero

В равной степени скептическую и снисходительную улыбку со своего лица после разговора с неудачником-эльфом Тём убирать не стал. Она отлично подходила для разговора с трактирщиком.

– Хозяин мне бы комнату снять. Это можно?

– Отчего же нельзя, очень даже можно. Наверху номера, состоящие из двух комнат. В одной кровать, во второй стол и стулья, шкафы в каждой комнате. Также есть место, где бадейку с горячей водой поставить. Всего золотой в день.

– Неслабо так впечатлил. Не меблировкой. Ценою. А есть другие предложения?

– Как не быть. На первом этаже номера по одной комнатке. В ней кровать и шкаф. Простите, милсударь, бадейку поставить некуда и запахи с кухни могут беспокоить. Да и посетители, бывает, в зале шумят допоздна. Может, всё-таки на втором этаже? Я так уж и быть, одну серебрушку могу уступить, – с надеждой протянул хозяин.

Деньги у Тёма были, но платить золотой за номер, в котором он просто оставит часть вещей и в лучшем случае побудет пару часов, было жлобно.

– А на первом этаже сколько комнатка будет стоить?

Хозяин тяжело вздохнул, окинул ещё раз цепким взглядом «славного норда» и выдал ответ:

– Три серебрушки. И то, из уважения к военному сословию.

– Годится. И вот ещё что, любезный. Подскажите, в каком номере у вас монах в инквизиторском облачении остановился.