Идут роботы

Бирз едва сдержал себя, чтобы не ударить этого отвратительного труса, что постепенно терял человеческое обличие. Он нажал серебряную кнопку, которая включала вместо трубки небольшой репродуктор.

— Слушайте! Контролируйте! — Сквозь зубы процедил Бирз.

Затем он громко сказал:

— Хелло! Я слушаю.

— Это вы, мистер Бирз? Да? Говорит Боб Лесли. Вы проиграли вашу игру, уважаемый мистер Бирз. Повторяю, город в наших руках. Войска отступили, вернее сказать, отступило их командование, а сами войска перешли на нашу сторону.

Джонатан Говерс громко простонал: это был уже конец…

— Значит, от имени Военно-революционного комитета предлагаем вам сдаться. Кстати, как чувствует себя мисс Стрэнд, которую вы держите на заводе?

— Очень хорошо.

— Вам придется немедленно отпустить её. Мы предлагаем вам выходить — вместе с мистером Говерсом. Гарантирую вам, что никто не прикоснётся к вам, пока вашу судьбу не решит революционный суд. Бирз услышал, как упало что-то тяжелое. Он повернул голову: это упал на пол потерявший сознание Джонатан Говерс. Он не выдержал ужасных слов — «революционный суд».

— Что же ответите, мистер Бирз? — Продолжал Боб Лесли. — Ведь, кажется, вы не имеете никакого выбора. Завод окружен, выйти вы не можете. Через час у ворот собирается большой митинг-демонстрация. Итак, если вы не согласитесь сдаться, придется решить на митинге, что делать с вами дальше.

— Решайте, — глухо ответил Бирз, — я не сдаюсь.

У него мелькнула безумная мысль: роботы!.. Они спасут!..

— Получается — не сдаетесь?..

— Нет.

— Хорошо, до свидания. Смотрите только, чтобы потом не пришлось пожалеть.

Послышался звук положенной на аппарат трубки. Бирз оглянулся на Говерса: тот лежал. Бирз сжал руку, так что хрустнули пальцы. «Роботы спасут, — снова подумал он, — ведь я могу окружить себя ими и выйти с завода. Они будут идти вокруг меня. Пусть кто попытается прикоснуться к ним — такой смельчак упадёт мертвый, робот же заряжен электричеством. Добраться до вокзала — и там захватить паровоз. Такое несложное дело. Спасусь».

Он взглянул на Говерса, который приходил в себя.

— Ну, вставайте, довольно! — В сердцах воскликнул Бирз.

— Что… что будет?…

— Ничего. Спасемся.

И Бирз рассказал Говерсу о своем плане. Говерс схватил его за руку:

— Отлично… вы гениальный человек… всё, что я имею, будет ваше… только спасите!..

Бирз отмахнулся от него: конченый человек, и здесь не может не попытаться подкупить своими деньгами… Он сел у аппарата управления роботами, чтобы подготовить осуществление своего плана. Го-верс сидел на диване, опустив голову на руки, и глядел за движениями Бирза.

… А у ворот завода собиралась большая демонстрация. Никогда ещё не видели заводские ворота такого зрелища. Площадь заполнялась человеческими реками. Приходили не только рабочие: шли их жены, дети, шли группами солдаты, ночью перешедшие на сторону рабочих. Ничто не напоминало предыдущих демонстраций: ни одного мрачного лица — радость первой победы царила повсюду. Кое-где над головами развевались красные флаги: уже никто не боялся полицейских, потому что их не было. И вдруг, совершенно неожиданно, раздались звуки оркестра: это играли военные музыканты, перешедшие ночью на сторону рабочих, захватив с собой инструменты.

Бывший забастовочный, а теперь военно-революционный комитет находился на огромной трибуне недалеко от ворот. Том Кровнти с восторгом осматривал площадь — вот он, настоящий революционный праздник!..

— Что, хорошо? — Услышал он рядом с собой голос Боба Лесли.

Лицо его утратило привычную угрюмость, на нем играла радостная улыбка.

— Мало сказать хорошо, — ответил Тим, — мне не хватает слов, чтобы выразить мои впечатления!

— Ну, об этом потом. Не пора ли начинать!..

Тим посмотрел на часы: была половина двенадцатого. Время!..

Боб Лесли сделал знак рукой. И как какая-то волна прошла толпой; она началась около трибуны — и поплыла во все стороны, неся с собой тишину. Еще с полминуты стихал шум. И тогда Боб Лесли начал говорить. Море человеческих голов было перед ним; молчаливые заводские ворота прислушивались к его словам, запертые заводские ворота.

— Товарищи, — начал Боб Лесли, — поздравляю вас с первой победой. Приветствую рабочий класс с победой над капиталом, поздравляю товарищей солдат, перешедших к нам и помогавшим нам победить. Мы начали с забастовки, нам было очень трудно. Несколько раз некоторым казалось даже, что мы проиграем нашу игру. Капитал мобилизовал против нас свои силы — от полицейских до роботов. Не помогло это ему, победа за нами. Наша забастовка превратилась в революцию. Наша забастовка перекинулась в другие города — и зажгла там также революцию. Почему всё это произошло?

Он перевел дух: