Идущие

Бюрократы…

Запрашиваю корреляцию на основе пункта четырнадцать статьи девятой подраздела «Непреднамеренное прохождение. Гражданские». Меня несколько напрягло, что их добыча одета в рубашку и джинсы.

Запись прилагается.

Центр — К.:

Двери побери

Сведения приняты к обработке. Проводим корреляцию, готовность — 23 процента. Что с ним сейчас?

К. — Центру

Бросили в тюремную яму, накидали бобов и спустили плошку с водой. Сервис… Предполагаю контакт с целью выяснения дальнейших действий в его отношении. Возможно, уже сегодня.

Центр — К.:

Проводим корреляцию, готовность — 45 процентов. Не вступайте в контакт без встречного обращения. Повторяю, не вступайте.

К. — Центру

Не буду, уговорили.

Центр — К.:

Корреляция завершена. Высылаем данные.

К. — Центру:

О как

Проанализировал. Жду указаний.

Центр — К.:

Первичное запрещение контактов без встречного обращения; стандартный сбор анализов, наблюдение. Ознакомление с основными указаниями произойдёт после совещания контактной группы.

К. — Центру

Вас понял. По-моему, это называется: «напросился».

Нга-Эу видит, как они появляются на тропе. Из-под косой тёмной челки её глаза ощупывают худощавый силуэт чужака, перебегая на лицо Нга-Лога.

— Двуглазый, — Нга-Лор возвышается над её плечом. — Что-то будет. Иди, почисти тюремную яму.

Нга-Эу отправляется выполнять поручение. Пятнистые вертихвосты, блестя панцирем, разбегаются от света, когда она снимает с ямы плетёную крышку. Нга-Эу спускается вниз по лестнице из лозы и выгребает из земляных углов кости, ветки и нечистоты, чтобы ссыпать во взятую с собой корзину и отнести в мусорный овраг. Это — обычная работа Нга-Аи, младшей, но обида глушится смирением. В тоне мужа не было нажима, только спокойствие, и за сегодняшний день он второй раз дал понять, что смирения ей вскоре понадобится гораздо больше, чем сейчас. Нга-Эу думает об этом, пока наполняет корзину. Ей очень тоскливо и страшно.

Наверху руки Нга-Аи забирают у неё корзину и относят к оврагу. Нга-Лор молчит, пока младшая не возвращается, а после ласково дёргает её за ухо.

Нга-Эу закрывает третий глаз и воет внутри.

Нга-Лог подталкивает чужака под лопатки. Тот кривится и озирается по сторонам. Шкуры, цветом как ягоды чернеца, плотно облегают его плечи, торс и ноги. Вместо нормальных ушей по бокам головы у него два круглых розовых нароста, похожих на древесные грибы, лоб чистый, безглазый, пустой и ужасающий. Чужак перепуган и что-то бормочет.

Громкая речь.

— Он отвратителен. Я лучше буду есть листья, — брюзжит подковылявший Нга-Тет.

— Ешь. Нам больше достанется, — фыркает Нга-Лог.

Нга-Лор обходит чужака, принюхиваясь, трёт пальцами края его шкур.

— Дурные запахи. Странное племя. Он — не оборот. Нет, есть нельзя… пока что. Нужно узнать, откуда он, и живут ли там такие же нга.

— Он не понимает. Глухой, как старый лесь. Только вопит на Громкой речи.

Братья смотрят в сторону Горы.

— Отправить вестника? — спрашивает Нга-Лог.

— Да. Пойдёшь ты и начертишь знаки.

— Что делать, если шаман откажется?

— Ползай и проси.

Нга-Лог тоже видел, как брат тронул Нга-Аи за ухо. Неужели Нга-Лор уже не хочет ждать цикл, отведённый Нга-Эу?

— Шаман великий, но суровый, — осторожно начинает младший. — Злится, когда часто ходят. Я был совсем недавно, спрашивал, отчего в ручье мрёт скользень… Беспокоить его из-за вырождения? А Нга-Эу нужно сердце. Ты говорил сам.

Нга-Эу робко просится сказать. Старший рычит на них обоих.

— Я решил так! Поэтому иди и делай. Сердце не пропадёт. Мы запрём чужака в тюремной яме и дадим ему стручки.

Нга-Аи просится сказать. Получает кивок и встревоженно спрашивает:

— Он может быть шаманом, раз Громкий. Правильно ли опускать его в яму?

— Был бы шаманом, превратился бы в дым или дерево, и Нга-Лог бы его не нашёл.

Нга-Лог уныло чистит копьё. Ему не хочется идти к Горе, не хочется оставлять Нга-Аи. Видение пальцев, гладящих её ухо, колет глаза, как брошенный ветром песок.

— Нга-Тет умеет чертить знаки, — пытается он напоследок.

— Пока он дохромает к Горе, пройдёт цикл. Возьми коренья, возвращайся к вечеру. Больше не говори, запрещаю.