Идиот нашего времени

— Некий известный вам гражданин… Впрочем, фамилию его утаивать нет смысла. Гражданин Коренев, человек без постоянной работы, запущенная форма алкоголизма, и во всех отношениях нищий, не имеющий элементарных средств к существованию, но однако же прописанный в двух скромных комнатах. Так вот, означенный гражданин с невиданной поспешностью приватизирует свои комнаты, а следом выкупает всю квартиру — за баснословную по его меркам сумму, которую ему за десять лет жизни, надо полагать, не удалось бы заработать. За двадцать тысяч условных единиц. И ведь это целый этаж. Но с другой стороны, по масштабам истинным, сумма не соответствует принятым в данной сфере рынка минимальным расценкам. При торгах не были соблюдены принципы открытости и реальной оценки имеющейся муниципальной собственности, а применялся остаточный принцип… По данному случаю есть очень интересное законодательство, которое позволяет заморозить и пересмотреть процесс… Заметим, это только одна странность. Вторая странность происходит с другими имеющими место проживания жильцами — гражданами Перечниковыми в количестве трех жильцов. Причем по той же точно схеме. С некоторыми также недопустимыми нюансами… Идем дальше. Происходят еще две странности. В тот же день, как только гражданин Коренев становится владельцем солидной собственности, он подписывает дарственную на ваше имя, Вадим Петрович. Будто вы ему сват, или брат, или внучатый племянник. А граждане Перечниковы соглашаются на совершенно неравноценный обмен всей огромной квартиры на комнату в необорудованном бараке.

— Почему же необорудованном… — Земский саркастически хмыкнул. — Там есть газ.

— Утрируете, Вадим Петрович? Газ там, конечно, есть. Но нет водопровода. Удобства во дворе. И опять же новым собственником всего первого этажа становитесь вы. Не слишком ли много странностей в одном деле, к которому вы причастны?.. — Он замолчал, и было видно, что он собирается с духом, чтобы приступить к главному. Но и эти странности так себе странности. Самую большую странность нельзя назвать иначе как трагедией, а по существу очень явным намеком на преступление… Тихий, скромный, нищий гражданин Коренев умирает ровно через три дня после того, как совершается дарственная на ваше имя. Он якобы опился. Но с чего это он именно в такое подходящее время опился и умер?..

— Ну и?

— В том, что не вы его поили теми напитками, которые привели к обширному инфаркту, мы с вами не сомневаемся, — Спиридонов вдруг захихикал, но тут же осекся, округлил глаза и добавил в прежнем заговорщицком напряжении: — Но они сомневаются! — Выставил вверх и чуть за свой затылок указательный палец. И повторил еще более напористым шепотом: — Они! Для них важны улики, которых масса — и прямых и косвенных. Но, главное, для них важны мотивы!.. Как видите, все манипуляции, произведенные с данным объектом, приобретают совершенно иной вес. Что навевает на определенные размышления и прочая, и прочая.

— Какие же могли быть у меня мотивы для убийства Леши Коренева, — грозно проговорил Земский, — если дарственная уже была подписана?

— В том-то и дело! — Спиридонов стал даже радостным. — В том-то и дело! Само устранение Коренева могло понадобиться некоему лицу. Вообразим, что так себе — какому-то третьему лицу… Могло понадобиться, чтобы прикрыть нарушения, с которыми была проведена приватизация, выкуп смежных помещений и последующий акт дарения. Поскольку… — Он тонко победно захихикал. — Поскольку гражданин Коренев мог и вовсе не знать о том, что он, якобы, стал собственником целого этажа в особняке восемнадцатого века, а уж тем более не мог знать о том, что он кому-то эту собственность передал по акту дарения.

— Ну, допустим, — еще мрачнее сделался Земский. — Но подумай, какой мотив мог побудить человека вообще приобрести развалины, которые в принципе не могут принести прибыль?

— Конечно, конечно, — быстро и словно с мелкой радостью заговорил Спиридонов. — Данный жилой дом, конечно, не перепродашь и не снесешь, чтобы построить новый. Сносу он не подлежит, потому что числится в реестре как памятник истории и архитектуры. По закону его можно только отреставрировать. А кто не знает, что такое реставрация и что она стоит в два раза дороже нового строительства? Перспектив у объекта нет — вы правы. А равно нет перспектив ни у жильцов, ни у владельцев дома. Но ведь так только кажется. — Он самодовольно захихикал: — Уж кто-кто, а мы с вами хорошо знаем, как можно на данной развалюхе ваши сто пятьдесят тысяч за один месяц превратить в триста. А при известных усилиях так и во все пятьсот тысяч.

— Как? — округлил глаза Земский. — Научи.

— Будет вам, Вадим Петрович. Ради чего же вы затеяли такую громоздкую операцию?

— Ей-богу, не знаю. Научи.

— Кредит, Вадим Петрович. Вам-то уж это доподлинно известно. Кредит под залог недвижимости с вполне соизмеримым довольно-таки откатом.