Идиот нашего времени

— Откуда ты можешь знать, какие у меня убеждения? — усмехнулся Сошников. — И есть ли они вообще…

Земский взглянул на него немного настороженно, будто в раздумье, и наконец проговорил самое сокровенное, что обдумывал уже очень давно — пожалуй уже с год, а в последние месяцы приступил к осуществлению своей задумки:

— Речь идет о строительстве специализированного центра по реабилитации детей-инвалидов.

— Ну и? — все еще равнодушно спросил Сошников. — Какого центра, где?

— Ты будешь вести эту тему.

— Проплаченный проект?

— Вроде того.

— И за эту работу ты будешь платить мне три оклада? — Сошников вяло улыбнулся.

— Я не буду платить, ты сам заработаешь. Тема настолько выигрышная… Ну ты быстро въедешь.

— Понятно, я буду раскручивать спонсоров, — хмурясь проговорил Сошников.

— Раскручивать будешь не ты. Будет работать бригада. Но ты, конечно, будешь пишущим. Как видишь, ничего, что противоречило бы… — он недоговорил.

— Ну хорошо, я буду пиарить, — кивнул Сошников. — Петь оды козлам нам не привыкать.

— И тебе неинтересно, кто те самые козлы? — с непонятной улыбочкой проговорил Земский.

— Да в общем-то… — Сошников, наконец, почувствовал подвох.

— Между тем, заказчик строительства — я, — спокойно сказал Земский.

Сошников молча смотрел на него, не совсем понимая того, что услышал.

— Я буду строить первый в области частный пансионат по реабилитации детей-инвалидов. И я буду его основным совладельцем… Что ты так смотришь? Все совершенно серьезно.

— Я все-таки ничего не понял, — теперь уже по настоящему растерялся Сошников.

— Ты хочешь сказать, что передумал?

— Нет, я такого не хотел сказать… Но позволь задать нескромный вопрос, — поморщившись, произнес Сошников. — Какая тебе выгода?

— А тебе какое дело до моей выгоды? — Земский усмехнулся.

— Собственно никакого. Любопытство. Я просто не могу поверить, что ты можешь взяться за дело, которое заведомо убыточно.

— Я произвожу впечатление конченного маразматика?

— Ну в общем нет.

— В таком случае поверь, у меня все получится. — Земский выдержал паузу, немного будто поерзал на стуле и опять заговорил: — Хорошо, я тебя успокою. Дело, правда, не слишком доходное. Но совсем не убыточное. В этом главное заблуждение. Все подсчитано. Нужно только по разумному взяться за него. Я тебе скажу так: это малодоходный, но стабильный и, главное, прикрытый бизнес. Бюджет, Игорек, бюджет области, в котором я уже выбил отдельную графу. И практически без откатов, поскольку бизнес прикрыт вот, — он постучал указательным пальцем по столу, — вот этой конторой. Знаешь, что это значит? Это значит стабильность. А в моем положении сегодня стабильность превыше всего.

— Ну хорошо, — сказал Сошников. — В конце концов, я пришел не твои деньги считать.

— Вот именно… Но, как видишь, — выражение на лице Земского скользнуло в самодовольствие, — в пику твоим воззрениям, бизнес может быть благородным.

— Опять ты о моих воззрениях… — кисло улыбнулся Сошников.

— В таком случае пиши заявление. Приступать можешь с завтрашнего дня.

Сошников ушел, оставив Земского впервые за последнее время в хорошем настроении. Сочились отдающие приятностью самолюбивые мыслишки: «А все-таки пришел… Пришел на поклон… Сколько лет… А пришел на поклон».

Но под вечер опять все перевернулось. Земский уже собирался уйти, оставив доводить выпуск газеты заместителю, но еще сидел в кабинете и как-то совсем безотчетно листал ежедневник, вспоминая о событиях, закодированных старыми записями, и вдруг в открытых дверях появился юрист Спиридонов. В его аккуратности, в идеально подогнанном даже к такой нестандартной полной фигуре темном костюме, в ровно повязанном траурно-черном галстуке, в небольших очочках на полном лице было что-то крайне неприятное. Он неприятно улыбался, как-то так, что уголки губок кривились не вверх, а будто немного вниз, и общее положение пухлых складочек предвещало что-то неприятное.

— Здравствуйте, Вадим Петрович, — ласково сказал он.

Земский вяло кивнул и сказал:

— Я уже собираюсь уходить.

Но Спиридонов все равно вошел, и, мало того, прикрыл за собой дверь.

— Вам лучше немного задержаться, Вадим Петрович. Разговор тет-а-тет. — Придвинул стул и уселся боком к столу. На стол положил черную папку, которую сразу раскрыл. Лицо его тут же преобразилось, полные губы чуть вытянулись усердно. И он вот так, боком сидя к столу, немного изогнувшись, но не показывая, что испытывает неудобство, стал перекладывать бумаги. Словно отыскивал нужную, но видно было сразу, что ничего ему там не нужно, а все это только так — поза важности.

Земский понемногу закипал.

— Вы перед своей супругой, Вадим Петрович, — начал Спиридонов, быстро взглянув на Земского, — были не совсем честны.

— Да? А вы что, на правах, так сказать, старшего высоконравственного товарища решили мне внушение сделать?

— Будет вам, Вадим Петрович, — улыбнулся Спиридонов. — Я за свою работу деньги получаю.

— Мне до ваших денег…

Спиридонов хмыкнул, вновь порылся в бумагах и продолжил:

— Зря вы так.

— Короче, если у вас есть дело ко мне…