Читаем Идеи и интеллектуалы в потоке истории полностью

прямых основательных аргументов (тонкие двусмысленности не

принимаются), устранение неоднозначных суждений, объяснения

предпочитаются жаргону, меньше используется жаргон и т. д. (это более

справедливо для одних направлений, чем для других);

• значительно больший доступ к философским работам, классическим и

современным;

• больше терпимости в отношении широкого разнообразия мнений.

221

[…] Возможно, что мы находимся в начале золотого века философии. Я

не знаю, действительно ли я сам во все это верю, но над этим стоит

поразмыслить» [Frances, 2016]

Б. Франсес, разумеется, имеет в виду не всю мировую, а только

западную философию, но и в ней только аналитическое направление и

близкие к нему области. Данное уточнение вовсе не дезавуирует

основной гипотезы, поскольку периферия почти всегда ведома

флагманами — творческими центрами и интеллектуальными лидерами

сетей [Коллинз, 2002].

Отметим, что представление о наступающем золотом веке

философии имеет у Б. Франсеса статус не тезиса с надежным

обоснованием, а именно гипотезы. Ее подкрепление состояло бы

в демонстрации убедительного решения давних классических проблем

(со стажем столетий и даже более) силами новой философии. Так,

полная формализация аристотелевской силлогистики Я. Лукасевичем

могла бы послужить образцом такого рода решений. Однако за

пределами логики весьма затруднительно привести примеры сходного

уровня успеха и достигнутого согласия.

Вместе с тем, оптимизм Б. Франсеса подкрепляется таким

значимым философским авторитетом как Джон Серль. В статье

« Будущее философии» Серль пишет, что причина отсутствия в

современной философии великих гениев состоит не в том, что стало

меньше талантов, а как раз в том, что их стало слишком много, и это

не позволяет единицам столь сильно возвыситься над остальными

исследователями. Серль также видит большие перспективы в

коллективной философской работе, считает чрезмерным увлечение

эпистемологией и предлагает философам делать упор в будущем на

следующие темы: сознание и тело (психофизическая проблема),

философия сознания и когнитивная наука, философия языка,

социальная философия «среднего уровня» — между предельными

абстракциями и «журнализмом» анализа текущей политики, этика и

практический разум, философия науки [Searle, 1999].

Великие эпохи философии (расцвет и триумф) характеризуются

наличием общего центра интеллектуального внимания, ряда

перетекающих друг в друга дебатов, общей эмоциональной

зараженностью, схваткой между крупными представителями главных

интеллектуальных позиций — борьбой, которая стимулирует все новое

и новое творчество [Коллинз, 2002, гл.1-3, 10, 12].

Известны закономерности смены интеллектуальных интересов,

смещения центров интеллектуального внимания.

От исследовательской программы не отказываются лишь на том

основании, что представлены, казалось бы, убедительные аргументы

против ее фундаментальных предположений. Скорее всего, ее оставят,

когда исследования, ведущиеся в ее рамках уже больше не будут

222

считаться плодотворными, и когда открывается новая обещающая успех

альтернатива» [Eklund, 2011].

Нужно помыслить и представить идейные направления, с одной

стороны, преодолевающие факторы стагнации современной

философии, с другой стороны, обещающие философам открытие

новых смысловых пространств для развертывания успешного

творчества на основе накопленного потенциала.

Взаимосвязь

содержания философии и ее роли в обществе

Следует развести два критерия расцвета. Вначале говорилось о

внешнем социальном критерии близости к центру внимания и

влиятельности (континуум между триумфальным расцветом и

маргинальностью), тогда как Франсес явно имеет в виду внутренний

содержательный критерий: успех или неуспех в решении философских

проблем.

Действительно, здесь речь идет о совершенно различных

измерениях, но это вовсе не означает, что они не связаны. Сама же

связь не тривиальна, требует специального исследования.

Предположим следующую взаимную зависимость между внешним

социальным измерением и внутренним содержательным:

1)в социальном мире, в культурной сфере накапливаются

проблемы, напряжения и угрозы, имеющие также ментальное

(смысловое и дискурсивное) отражение; их не удается решить

при помощи привычных административных, силовых,

политических, экономических, интеллектуальных средств;

2)одновременно в философии происходит существенный

прорыв, появление новых идей, понятий, категорий, подходов,

которые обещают не только разрешать внутренние

содержательные философские проблемы, но также

выстраивать непротиворечивые картины мира, идеалы,

ценности, принципы, основания поведения (стратегий и

практик);

3)происходит пересечение интеллектуальных сетей и

институтов, структур публичного дискурса, социальной

практики, что обнаруживает эффективность использования

философских идей в преодолении ментальных и культурных

затруднений, социальных проблем и угроз (разумеется, вкупе

с административными и прочими мероприятиями, новыми

стратегиями и практиками);

4)растет популярность и влиятельность философии, что

привлекает к ней новые интеллектуальные силы,

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное