Идеи и интеллектуалы в потоке истории

идейных ракурсов. 59 Однако по направлению цитируемости, по

направлению современного паломничества (кто куда едет учиться и

стажироваться) и современного мессианства (откуда больше

приглашают профессоров читать лекции), по направлению переводов

(книги и статьи с каких языков и из каких стран больше переводятся),

по тому, на каком иностранном языке в большинстве стран издаются

философские журналы, пишутся резюме к статьям, вполне можно

судить о сложившейся иерархии этих центров.

Кризис, стагнация или расцвет?

В свое время я уже рассуждал на темы грядущего кризиса и

трансформации философии в книге « Философия и теория истории.

Пролегомены» [Розов, 2001, раздел 7.1]. Вряд ли можно всерьез

говорить о кризисе мировой, тем более Западной, философии по

итогам прошедших 15 лет: растет число издаваемых книг, журналов,

активно проводятся конгрессы и конференции, факультеты и кафедры

не закрываются, хоть и не испытывают особого подъема. К тому же,

само слово «кризис» стало настолько затертым и бессодержательным,

что его лучше либо вовсе не употреблять, либо использовать в точном

значении, например, таком: глубокое падение важнейших параметров

и разрушительные процессы, когда прежде успешные попытки

исправления ситуации не помогают, а только усугубляют падение.

В мировой философии ничего похожего на кризис в таком значении не

происходит.

Как известно, внешние признаки благополучия вполне могут

скрывать внутренний надрыв и гниение, подобно фазе «Осени»

в сезонной метафоре О. Шпенглера. Так, обилие философских

факультетов, профессоров и книг в позднем Средневековье никак не

отменяло продолжающегося угасания и умирания религиозной

схоластики. Не следует ли тогда говорить о начавшейся стагнации

Западной (а за ней уже и мировой) философии?

Признаки затянувшейся стагнации

Р. Коллинз в своем фундаментальном труде « Социология

философий» убедительно показал, что стагнация мышления есть

результат утери центра интеллектуального внимания, когда

интеллектуалы утрачивают интерес к общему спору и общим темам,

разбредаясь по своим узким лагерям, либо сползая к социально-

59 «Это вызов, с которым философия сталкивается в эпоху современности,

начиная с XIX века, но особенно активно в XX—XXI веках. Я имею в виду

втягивание не-западных культур в интеллектуальную орбиту жизни Запада.

С чем здесь сталкивается западная философия? Она сталкивается с тем, что

о философии можно говорить не только в пределах западной культуры»

[Смирнов, 2012].

218

политической публицистике, либо углубляясь в схоластическое

комментирование своих избранных авторитетов, либо в погружаясь

в понятные лишь узкому кругу посвященных категориальные тонкости

[Коллинз, 2002, гл. 4 и 5].

Пожалуй, указанные признаки стагнации вполне можно усмотреть

в Западной философии, в том числе в ее наиболее авторитетном

направлении — аналитической философии.

«Хилари Путнам, мне кажется, находится недалеко от истины, когда

говорит, что по большей части аналитическая философия выродилась в

ссоры между профессорами философии, различающими “интуиции” —

по вопросам, “далеким от того, чтобы иметь практическое или духовное

значение”.

Желание непротиворечиво выразить интуитивные

представления вытесняет вопрос о полезности словаря, в котором они

выражаются. Это укрепляет убеждение, что философские проблемы

вечные и, следовательно, пригодны для изучения дисциплиной, не

зависящей от социальных и культурных изменений... Когда философы

начинают гордиться автономией своей дисциплины, опасность

схоластики возобновляется» [Рорти, 1994].

Если и есть что-то новое, свежее за ее пределами, то

в глобализированной мировой философии оно (пока?) не известно.

Зато комментирование наблюдается в полной мере — как местных

национальных классиков и авторитетов («туземная философия»), так и

западных светил («провинциальная философия»)60.

Внешне утеря ведущей роли и маргинализация философии

проявляются в падении ее общественного престижа, в отсутствии

популярных, широко известных философов после Сартра и Поппера,

в том, что нынешние философские трактовки уступают в значимости и

известности в сравнении с экспертными и научными: экономическими,

политологическими, социологическими, историческими. В разных

обществах либо прямо поднимает голову религиозный

фундаментализм (вплоть до экстремизма и терроризма на религиозной

почве), либо ведется последовательная «ползучая» клерикализация,

проникновение церкви в школы, университеты, академии.

Конечно же, о маргинализации философии свидетельствует

постепенное сокращение, падение ее роли в университетском

образовании, стагнация философских факультетов, снижение

популярности и востребованности философского образования

в последние десятилетия (детальнее см. [Розов, 2002, разд. 7.1]).

«Что же случилось? Случилось то, что я называю поражением