Идеи и интеллектуалы в потоке истории

философии, утратой ею судьбоносных целей и ценностей, сменой

приоритетов в теперешней “массовой культуре”» [Огурцов, 2013].

Философы встревожены и все чаще обсуждают будущее

философии. Однако обсуждение нередко ограничивается

60 Термины в кавычках являются очевидными аналогами «туземной науки» и

«провинциальной науки» [Соколов, Титаев, 2013а].

219

предположениями об исходе спора между аналитической и

континентальной традициями, между натурализмом и

трансцендентализмом, призывами к плюрализму в национальных

философских ассоциациях и на философских факультетах; иногда под

громкими заголовками о «будущем философии» скрываются обычные

внутрицеховые обсуждения узких вопросов (см. например [The future

for philosophy, 2006; Lachs, 2013; Stern, 2013]).

Главными причинами нынешней маргинализации философии

представляются утеря высоких амбиций, разрыв с науками 61 ,

отгораживание от общественных и глобальных проблем, чрезмерное

увлечение комментаторством и анализом всевозможных тонкостей и

нюансов высказываний, «дискурса».

В наступившую после 1960-х гг. эпоху направлений пост- и нео-

уже нет прежних смелых амбициозных проектов построения

универсальных онтологических систем, социальных

утопий, безупречного научного языка, попыток строгого развертывания

единой системы принципов и т. п. Наступило время разочарования и

скептицизма, что проявилось в постмодернистской критике науки и

всей традиции Просвещения, в повороте «от бытия к текстам», в

частности, в доминировании аналитизма в англоязычной философии,

который «отмежевывается» от прежних грандиозных амбиций.

В связи с продолжающимся процессом отделения наук от

философии, последняя утеряла «привилегированный доступ» к

сознанию, мышлению, языку, общению, культуре. Вместо того чтобы

честно это признать и находить новые ниши для своих исследований в

сложившейся ситуации и в союзе с науками, философы предпочитают

игнорировать современные научные достижения, что закономерно

ведет к застою и вытеснению из центра общественного внимания.

Широко распространилось комментаторство с известной идеей

«все важное в философии уже высказано до нас».

«В наши дни преобладающая парадигма философской деятельности —

не научное исследование, а скорее экзегезис — прояснение, или

толкование, священных текстов или, возможно, творческая

интерпретация великих произведений мировой литературы. Мы можем

назвать это “экзегетическим поворотом”» [Хинтикка, 2011].

Такой подход позволяет поддерживать традицию, рафинировать ее,

но препятствует крупным сдвигам, прорывам, переломам в мышлении,

которые знаменовали развитие философии в периоды ее славных

триумфов. В статье « Есть ли будущее у философии? » Сергей Кочеров

убедительно показывает этапы последовательного ухода философии от

грандиозных познавательных и ценностных проектов к анализу

61 Об основаниях и причинах антисциентизма (антисайентизма) см.:

[Целищев, 2014, с. 174-185].

220

субъективности, языка и дальше — к «играм» и «симулякрам», жестко

ставит вопрос о перспективах:

«Жизнь и мудрость философии, сила ее влияния на социальную

практику и частную жизнь людей до сих пор определялись ее

способностью создавать универсальные онтологические конструкции и

великие идеологические проекты. Будет ли философия и дальше

концентрировать свои усилия на погружение в феномены чистого

сознания (мышления) или языково-коммуникативной среды или

предпочтет обратиться к постижению мудрости, адекватной запросам и

вызовам нового века, — вопрос открытый» [Кочеров, 2015].

Исключительное внимание к дискурсу, языку, значениям, смыслам

и логике высказываний ведет к бесконечным процессам уточнений,

также не обещает перспективной смены мыслительных траекторий

[Рорти, 2007], хотя само по себе значимо, поскольку при этом

готовятся орудия, инструментарий мышления, которые могут

пригодиться для каких-то новых больших задач философии.

Новый философский золотой век?

Можно было бы дальше развивать темы маргинализации и

стагнации, но нельзя пройти мимо тезиса о начинающемся расцвете

философии. Соответствующий небольшой текст Брайна Франсеса

следует привести почти полностью:

«Есть несколько факторов, которые в совокупности позволяют

предположить, что мы находимся в начале золотого века философии:

следовательно, нам следует быть оптимистами, а не пессимистами. Вот

некоторые факторы, отличающие нас от наших предшественников:

• достигнуто значительно большее знание в отдельных эмпирических

науках, а также делаются попытки использовать его при решении

философских проблем;

• достигнуто значительно большее знание в формальных науках, таких

как математика, логика, формальная семантика и теория принятия

решений, причем это знание активно используется;

• гораздо большим стало сообщество профессионально подготовленных

философов;

• существенно выросла философская коммуникация между членами

философского сообщества;

• принят групповой подход к разработке философских тем (как в науке);

практически нет гениев, работающих в изоляции;

• стремление к “более ясному” философствованию: использование