Идеальное убийство

Машина ещё по инерции прокатилась метров двести, пока, наконец, не встала. Егор сел за руль и рванул машину вперёд, не обращая внимания на вопросительный и испуганный взгляд женщины. Из-за руля он не выходил до семи вечера. Пассажиры испуганно молчали, остановки не требовали. Егор по их взглядам понимал, что с преследователями произошло что-то ужасное. Настолько страшное, что американцы этим поражены и подавлены. Угнал бы машину ещё дальше от места трагедии, но попалось идеальное место для стоянки. Пересекли довольно большую реку, берега которой заросли густым ивняком. Через три километра вверх по течению он нашёл уютную полянку для ночевки. Пока ставил палатки, пока готовил ужин, Анастасия с Грувером подавленно молчали. Чтобы немножко разрядить обстановку, Калачёв извлёк на свет литровую бутылку коньяка, которую держал на аварийный случай, подобный этому. Выпили молча, потупив глаза. Заедали поджаренной ветчиной и консервированной кукурузой. От второй княжна отказалась, а Грувер повторил. Глядя на женщину, Егор тоже не стал пить – не стоит расслабляться. Надо убедить господ американцев, что ничего страшного не произошло. И что такие дела – норма российской жизни, обыденность. Третий раз Грувер выпил один, вяло закусил и вдруг заплакал. Калачёву было смешно смотреть, как взрослый человек размазывает по щекам слёзы. Он, если честно, уже забыл эпизод на дороге. Ему было глубоко плевать на то, что произошло с теми, в «Лауреле» – нечего было свою крутость и дурь показывать, рано или поздно это плохо кончается. Но американцы-то этого не понимают. Глядя на них, думаешь, что им бы в сто раз было легче, если бы они валялись переломанные в кювете. Но пора их поддержать. Моральное оправдание – вот что для них главное. Хотя Груверу уже на дискуссии плевать, он почти напился, плачет и сморкается.

– Что случилось, ваше высочество? Чем вы так расстроены?

– А ты не понимаешь?

Ура! Мы, наконец, перешли на «ты».

– Конечно, нет. Мы с трудом, но оторвались от пьяных бандитов с оружием. Они стреляли по нам. Могли убить. И я искренне рад, что выбрался живым из такой крутой переделки. Давай выпьем за наше счастливое спасение.

– Ты убил этих людей. Это ужасно…

– Почему убил? Я стрелял в двигатель.

– Я не знаю, куда ты стрелял, но машина перевернулась прямо на дороге. Она встала на нос и со всего размаху упала на крышу. Того человека в люке просто раздавило. Там никто не выжил. Машину сплющило…

– Что поделаешь. Не повезло, значит…

– Ты просто животное. Тебе убить так же просто, как вот сейчас ужинать. Да, и все вы в России такие…

– Давай говорить только за себя, а не за Россию и Америку. Ответь мне, они стреляли?

– Да, стреляли. Но они, как я поняла, только пугали нас.

– Пускай просто пугали. Но пули-то легли рядом с нашими колесами, и скорость была за сотню. Понимаешь ты, чем бы эти пуганья закончились, попади пуля в шину?

Молчит коза американская. Хорошо осуждать, зря думаешь, что в этой ситуации беленькая и пушистая. Сейчас ты у меня сполна получишь.

– Ты просто не представляешь, что бы с тобой было. Именно с тобой, красивой женщиной. Остановись мы, и тебя бы изнасиловали, а потом убили. Зачем им свидетели? Почему мы всегда ночуем вдали от населенных пунктов? Да потому, что там ночевать страшнее, чем в дикой тайге. Народ там замордован нищетой, он опаснее медведя в лесу.

Её глаза уже не так осуждающе сверкали, но она не сдавалась. Настоящая дочь очень благородных родителей.

– Но мы могли остановиться. Надо было помочь людям. Вызвать полицию.

– Прости, но ты такую дурь морозишь…

Вспыхнула от негодования. Ждёт пояснений.

– Во-первых, там помогать уже некому было. Ты сама это сказала. Да и врачи далеко, их просто в тех местах нет. Во-вторых, а это самое главное, тебя спросят наши крутые милиционеры, почему ты не остановилась. Ты же была за рулем.

Смотрит уже испуганно. Дошло, наконец, что сама соучастница. Не всё так просто в России, милая. Но надо, чтобы это дошло, а то мы такие недогадливые.

– Так что, уважаемая Анастасия, ты на сегодня выступаешь в роли преступницы. С меня-то какой спрос? Ну, стрелял, ну и что. Я же защищался. А что попал не туда, куда хотел, так это от неумения.

– Ты обманываешь. Я видела, как ты хорошо стрелял на Байкале.

– Пускай это будет так. Но ты-то всё равно соучастница.

– Я тогда напугалась, не знала, что делать.

– У вас ума не хватило просто нажать на тормоз. Кто этому поверит? А хочешь, я тебе расскажу, как всё будет, если мы явимся с повинной в нашу милицию?

– Ты сейчас придумаешь что-то ужасное, чтобы нас сильно напугать.