Идеальное убийство

Скорей бы конец пути. Пора возвращаться в привычную жизнь. Ещё одна хрустальная мечта детства разбилась вдребезги. Ему уже не хочется путешествовать вот так, на машине. Он мечтал о холодном осеннем дожде на неделю, чтобы ехать, как последние двое суток, без остановок. Вляпался он с этим путешествием и с этими туристами. Непонятно, почему он тянет эту бодягу. Ведь и в деньгах-то не нуждается. Оправдывался перед собой, что, мол, «бабки» никогда лишними не бывают. А вообще-то он фактически подчинился этой женщине. Дёргается, психует, а делает так, как ей надо. Может, чувствует в ней аристократку, человека выше себя по всем показателям. Не в силах разобраться в этом, не в силах понять себя и свои поступки, снова раздражался. А скорее всего, обидно было признавать себя человеком второго сорта. Но признать это может только умный и сильный человек. И немного повеселевший Калачёв пошёл готовить ужин.

Княжне везло: погода была отличная, бабье лето затянулось. Тепло, как в июле, только ночью немного подмораживает. Путешествие затянулось, это Калачёва раздражало. Злился он на себя, на этих иностранцев. А от предчувствия надвигающихся неприятностей сердце опять ноет. Накличет он беду на свою голову.

Закончилась стоянка на природе, а через несколько часов продлилась в столице Бурятии. Здесь для Калачёва путешествие скрасилось одним пикантным моментом. Приехали в город в шесть вечера. Расположились в хорошей гостинице в центре города. И после банно-прачечных мероприятий отправились ужинать в ресторан, который находился в двух шагах от гостиницы. В «Центральном», отстроенном ещё в советские времена, гуляла свадьба, которая заняла две трети зала. Остальная площадь эксплуатировалось в обычном режиме. И вскоре свадьба смешалась с посетителями. Анастасия была, как всегда, в центре внимания, от ухажеров отбоя не было. К одиннадцати вечера, когда веселье было в самом разгаре, Егор ушёл в гостиницу. Если честно, то он боялся опьянеть. После третьей рюмки коньяка организм уже требовал продолжения банкета. Можно было набраться, не проблема. Но вот утром состояние депрессии пугает, негатив прёт сплошным потоком, хоть волком вой. Американцы остались, Грувера постоянно уводила на танцы симпатичная блондинка.

После выпитого, после ночевок в спальнике, в белоснежной постели Егор заснул сразу и крепко. Потом он так и не мог вспомнить, закрывал дверь на ключ или нет. Это было невероятно, но ночью рядом с ним оказалась женщина. И не кто-нибудь, а княжна собственной персоной. Он сразу проснулся, когда гибкое тело накрыло его. Отбросив на пол одеяло, они молча обладали друг другом, недолго, от силы минут десять. Он ещё загнанно дышал, а партнёрша в легкомысленном одеянии небесно-голубого цвета уже выскользнула за дверь, на прощание показав белые ноги выше колен под взметнувшимися в стороны короткими полами халатика. Стоя под струйками душа, он не испытывал радости от только что случившегося таинства любви, хотя всё это больше походило на спорт. Толком ничего не осознал, а руки помнили упругость тела и бархатную ласковость кожи женщины, и, кажется, ещё долго не забудут. Дай Бог, чтобы это ещё повторилось. Кажется, он понравился Анастасии. В конце она так выгнулась, что чуть на мостик не встала.

Стоянка в Улан-Удэ затянулась на целую неделю. Оказывается, в этом городе, как в общем-то и во всех других российских городах, множество памятно-исторических мест, успевай только рулить с утра до вечера. И вот уже пятую ночь подряд его посещает Анастасия. Всё это, как и в первый раз, длится не более десяти минут, так же молча, без ласк и поцелуев. Он ничего не понимает, и так же, как и в первый раз, уходит в ванную в лёгком раздражении. Ему кажется, что американка проводит очередной эксперимент, и он снова в роли подопытного. «Было бы проще и понятней, используй она меня просто так, для себя, для здоровья, – смеялся Егор над собой, – а то, как личного кучера, крепостного. Что за жизнь пошла, одни непонятки, сплошные испытания, зигзаги».