Идеальное убийство

– Я со многими разговаривала, и многие придерживаются такой же точки зрения. Рады бы уехать, но нет возможности. А изменений к лучшему надо самим добиваться, а не ждать от власти милости. Это называется демократией, которая завоевывается борьбой и кровью.

– Я на выборы хожу, голосую регулярно, но не за нынешнюю власть. А что толку, когда вы сами сказали, что лучшие люди России в двадцатом веке погибли. А быдло и есть быдло – тёплое стойло и сытная жрачка, вот и все идеалы.

– Я понимаю, вы себя к таковому не относите. Правильно?

– Нет, конечно. Я моряк. А это отдельная масть во всём мире. Мы ближе к уголовникам. Для тех всё равно, какой режим. Им всё равно, у кого воровать. Так и морякам. Какая нам разница, в какую страну идти. Сегодня в Америку, завтра в Африку. По году домой, бывало, не заходили. И никто особенно не скучал по родине. Это ещё женатики к семьям тянутся, а у молодёжи сразу настроение портится при заходе в Россию: к проблемам, к суете постоянной.

– Всё понятно, вы не патриот России.

– Наверное, нет. Мне, как моряку, как бы это кощунственно не звучало, Япония больше дала. И не просто больше, а в разы. Я, кстати, когда в Японии, то душой отдыхаю. Мне спокойно и хорошо. А дома всегда какой-то гадости ожидаю. И ожидания эти всегда сбываются. То правительство нагадит, то родное пароходство. Одни пошлины поднимут на иномарки и платежи коммунальные тоже поднимут до небес, другие зарплату заморозят. Им всем это, как будто в радость.

– Вот я и хочу понять нынешнюю Россию. Сравнить, что было, и что стало. И при возможности всё это описать как можно профессиональнее. Но материала катастрофически мало, а остаться подольше – сил нет.

– А вы кто по специальности? Вернее, на кого учитесь?

– Филология. В частности, русская. Историей занимаюсь, но по зову сердца, далёкая родина душу тревожит. Вернее, тревожила до последнего времени. Боюсь, что у меня решимости не хватит ещё раз сюда приехать.

– Не думаю, что вам может решимости не хватить. Вы такая сильная и целеустремлённая, настоящая американка.

– Вы знаете настоящих американцев? Много с ними встречались?

– Нет, конечно, больше по слухам. Но процветающая страна сама за себя говорит. Не марсиане же прилетели и всё там у вас так хорошо устроили.

– В чем-то вы правы, в чем-то нет. Зачем показывать посторонним свои слабости, чтобы они ими воспользовались, ударили по слабому месту. Гораздо рациональней обратное. Да и жизнь, в какой бы благополучной стране она не проходит, остаётся борьбой. И чтобы в этой борьбе не быть затоптанной в грязь, надо бороться изо всех сил. Вот и приходится воспитывать в себе сильные качества, учиться полагаться только на себя, не надеяться на чудеса и прочее.

– Согласен полностью. Я тоже в основном полагаюсь только на себя. Вы книгу напишете?

– Вполне возможно.

– А название будет: «С дикарём по России», – не удержался Калачёв, ведь понятно, что он в роли подопытного. Его изучают, и он предстанет перед американскими читателями совсем не белым и пушистым.

– Может, и так. В ней не будет художественного вымысла. Это я вам обещаю.

– Тогда хоть фамилию настоящую оставьте. Может, прославлюсь. Да и на часть гонорара виды будут.

– Как это, виды будут? Простите, я не поняла.

– Я буду рассчитывать на часть вашего гонорара. Я же вам позирую уже больше месяца.

– Но я же вам плачу большие деньги.

Не понимает русских подколок. Американка и есть американка. Выходит, точно, она бизнес тут устраивает.

– А я-то думаю, с чего это мне такие громадные бабки отваливают? Спасибо, разъяснили. Так вот, я вам запрещаю использовать меня в ваших литературных трудах.

– Не переживайте, я и не собираюсь. А если что и будет не так, то у вас есть возможность потребовать справедливости через суд, – откровенно насмехаясь, она ушла к палаткам, оставив Егора одного с бесполезными удочками.

Зря он, конечно, с ней так. Вроде, отношения стали налаживаться. Глядишь, и друзьями стали бы. Ещё в Штаты письмишко черканул бы. По крайней мере, книжку бы точно выслала. Вот так всегда, на России деньги делают, а сами в благополучной Америке отсиживаются. Егор понимал, что неправ, что давно пора жить по-американски: живи сам и не мешай жить другим.

Княжна больше с ним на отвлеченные темы не беседовала, только по делу. Наверное, раскаялась, что немного расслабилась, душу чуть-чуть раскрыла. А русский хам сразу же туда и плюнул.