Идеальное совпадение

– Эдди, я очень боюсь темноты, – прошелестела Юна, едва за хозяином дома закрылась дверь спальни, и, кажется, собралась бухнуться в обморок.

В течение часа коттедж наполнился людьми. Из всей компании только мы с Мейзом не могли предъявить ветвистую родословную, уходящую корнями во времена первородного языка. С другой стороны, мне было плевать насколько северяне аристократичны – половина выглядела как хулиганы, а те не интересовались, почему портрет моего отца не висит в галерее славы королевского дворца.

Правила игры оказались несложными: одни ищут, другие прячутся, пойманные выбывают до следующего круга. Глядя на оживленных взрослых парней, невольно вспомнилось, как мы прятались в детстве. Один заворачивался в портьеры и срывал – к демонам – все петли. Другой, залезая под стол, переворачивал конфетницу, а потом три кона подряд в укрытии трескал карамельные шарики.

Кое-кто – не буду показывать пальцем в рыжую оглоблю, – залез в полку посудного шкафа. Понятия не имею, чем его не устроил гардероб со старой обувью и садовыми граблями, но уродливый сервиз тетушки Бруны, подаренный родителям еще на свадьбу, был вчистую расколочен. Не совру, если скажу, что к всеобщей радости. Избавиться от безвкусной посуды маме не позволяла совесть. Ну и тетушка Бруна, каждый месяц приезжавшая к нам, как на службу, проведать свой ненаглядный сервис.

Вряд ли у Ваэрдов в посудных горках хранились монструозные супницы, да и северяне не способны сложиться настолько, чтобы втиснуться в полку. Но коттеджа им совсем не жалко? Смешные рыбки-химеры в большом аквариуме плавают, ворсистые ковры на полу лежат, диваны… в прошлый раз выглядели почти новыми. Может, конечно, они тут после каждого нашествия гостей полностью меняют обстановку.

Юна наотрез отказалась бродить в потемках и осталась с Кейрин в гостиной, где принялась нервно глотать традиционное черничное вино. Она словно прощалась с нами и заранее устроила поминки. А гостья Андэша нарядилась в открытое тонкое платье, никак не совместимое с ползанием на карачках под столами.

На команды делились без фокусов, по старинке: каждый вытащил из холщового мешка цветной шарик. Синие были ловцами, белые – жертвенными химерами. Звучало паршиво, но я попала ко вторым. Впрочем, как и Мейз. Ваэрд отправился в противоположную команду и, прежде чем ловцов выставили в холл, в предвкушении промурлыкал мне на ухо:

– Жду не дождусь, когда тебя поймаю.

От неясного обещания, не озвученного, но точно прозвучавшего где-то между слов, у меня по спине побежали мурашки. Даже прятаться расхотелось.

Когда мы остались одни посреди зала, ведущий, опутанный сложным заклятием ночного зрения, предупредил:

– Никакой магии! Слышите, народ? Любой, кто призовет стихию, выбывает из игры без права возвращения. У вас пять минут, чтобы спрятаться.

Огни в лампах начали медленно меркнуть. Видимо, северянин был магом света. Значит, пока он не позволит, в комнатах не зажжется ни одна свеча, и не вспыхнет ни один ночник.

Я крепко-накрепко сжала руку Мейза, выказывающего завидное хладнокровие, и приготовилась погрузиться в темноту.

– Ты мне сломаешь пальцы, – буркнул он.

– Потерпишь, – проворчала я.

– Самое дорогое у артефактора – это руки и голова.

– В прошлый раз ты говорил про глаза.

– В любом случае сейчас ты портишь треть моего капитала.

– Хорошо, я вцеплюсь в твою ногу!

– Но, с другой стороны, не сказал бы, что ты так сильно сдавливаешь. Бывало и похуже.

Спустя короткое время комната погрузилась в беспросветную темноту, глубокую, живую, какую способна создать только магия. Возникло странное ощущение, что все исчезли, а мы с Мейзом остались в невесомости. Вокруг ни стен, ни потолка, ни людей – лишь пустота, тонущая во мраке. То, что рядом еще кто-то есть, доказывали лишь тихие шаги, споро расползающихся по игровым залам сотоварищей.

– Давай прятаться, – толкнула я приятеля.

– У меня есть стратегия, – высокомерно проинформировал он. – Если прятаться на самом видном месте, то тебя точно никто не найдет. С ключами от дома всегда срабатывает.

– Мейз… – тихо позвала я.

– А?

– Где здесь самое видное место?

Он действительно задумался на целую секунду и согласился:

– Да, давай попробуем куда-нибудь дойти.

Мы двинулись в непонятную сторону, и я закрыла глаза, делая вид, будто сосредоточилась на остальных органах чувств, но по факту ничего не понимая. Неожиданно Мейз ухнул вниз, сдавленно рухнулся.

– Господи, Мейззи, ты цел?

Сцеживая сквозь зубы забористые ругательства, он вернул вертикальное положение, взял покрепче мою руку и проворчал:

– Напомни, за каким демоном мы начали играть в эти дурацкие прятки?

– Ради развлечения.

– Почему у северян все развлечения начинаются с пыток? – спросил он.

Мейза вообще всегда, с самого детства, тянуло на философию после сильного падения или удара по голове.

– Естественный отбор, – пошутила я. – До финала доберутся самые живучие.

– Проклятие, Шай-Эр, вы заткнетесь?! – рыкнул кто-то из непонятной дыры.

– Чего они такие нервные? – буркнул Мейз.

– В посудную полку не помещаются, – тихо съехидничала я.