Идеальное совпадение

Шикарную карету с гербом, запряженную парой ухоженных лошадей с блестящими гривами, было видно издалека. Лакей заранее открыл дверцу, демонстрируя бежевый салон, и помог забраться на ступеньку. Я уселась на отделанное замшей сиденье и, не зная, куда деть руки, скромно сложила их на коленях.

– Как ты переносишь портальные переходы? – деловито поинтересовалась Илайза, расправив на коленях небесно-голубую юбку.

– Зависит от расстояния, – напряглась я.

– Но мы же не хотим терять время на долгую скучную дорогу? – улыбнулась она.

– Нет? – вопросительно уточнила я, хотя меня дорога смущала меньше портального перехода.

– Совершенно точно! – Она повернулась к слуге и, резко сменив тон на холодно-отстраненный, распорядилась: – Переходим, как только пересечем красную линию замка и сразу направляемся в дом красоты.

Лакей пробормотал что-то на диалекте и закрыл дверцу.

– В такую отвратительную погоду я начинаю страдать! – с чувством заявила она. – Ты не мучаешься осенней хандрой, дорогая?

Невольно я покосилась в окно на залитую солнечным светом въездную площадь. Теплый день местные химеры встретили с энтузиазмом и, не торопясь покрываться перьями, в истинном обличье маленьких крылатых ящериц деловито прохаживались по серой брусчатке.

– Осень в Норсенте довольно мрачная, – уклончиво согласилась я, постеснявшись сказать, что такому занятому человеку, как студент по обмену, страдать от депрессий решительно некогда.

А у меня и вовсе куча жизненных планов: освоить стихийную магию, сдать на отлично эссе по северным поэтам, прикончить ее дорогого пасынка. Фигурально выражаясь. Не до смерти. Должна признать, он хороший наставник, но недооцененный.

– Поверь, нет лучшего снадобья от осенней хандры, чем шоколадные обертывания.

Я промолчала, что предпочитаю мягкий шоколад намазывать на булку, а не разные части тела, и поддакнула:

– Вы правы.

– А знаешь проверенное средство от неуверенности? Яркий маникюр и красивое исподнее.

Невольно я сжала кулаки, пряча неухоженные ногти… Странно, как меня не тошнило от собственного подхалимства.

Между тем мы выехали за замковую стену, минули длинный мост, перекинутый через ров, обмельчавший еще в мохнатые времена первородного языка.

– Нюхательная соль для портального перехода? – заботливо предложила Илайза и вытащила из сумочки инкрустированную драгоценными камнями круглую табакерку.

– Спасибо, не…

Карету тряхнуло с такой силой, что я прикусила язык и не договорила. Время как будто растянулось. Движения Илайзы выглядели очень медленными, словно она с трудом преодолевала сопротивление воздуха. Вскоре неприятное ощущение, будто тело потеряло вес, прошло, но желудок немедленно устремился к горлу. Стараясь справиться с острым приступом тошноты, я послушно забрала баночку и промычала:

– Благодарю.

От ядреного запаха бледно-зеленых кристаллов, хранящихся в табакерке, прошло абсолютно все: тошнота, головная боль и желание убивать Ваэрдов.

– Смотрю, тебя попустило, – довольно прокомментировала северянка, принимая табакерку обратно. – Как удачно, а то никак не находилось повода испытать. Теперь знаю, что эта чудесная вещь буквально возвращает к жизни умертвие. Ты, дорогая, себя минуту назад со стороны не видела.

Ах, нет! Желание прикопать всех Ваэрдов в оранжерее Элмвуда и заставить горшками с розами, оказывается, не прошло, а просто притупилось.

Мы переместились на открытую широкую дорогу недалеко от городской стены. Видимо, ее проложили специально для тех, кто не боится прыгать в пространстве. Карета вильнула на основной тракт, ведущий к исполинским открытым настежь воротам.

Во время портального перехода из Шай-Эра меня так чудовищно укачало, что ни одна нюхательная соль не вернула бы к жизни. Хотелось издохнуть, а не разглядывать столичные улицы из дилижанса. Теперь я с любопытством выглянула в окно кареты.

С первородного языка название «Итар» переводилось, как «город крылатых химер». И он был монументальным, сильным, заставляющим чувствовать себя ничтожной. Столица Норсента стремилась к небу.

Тянулись вверх многоэтажные здания, украшенные причудливыми балконами, лепнинами и спирально закрученными колонами. Узкие строения с решетчатыми окнами вытягивали острые пики, словно пытались насадить на них, как на вилочные зубцы, белые кустистые облака. На черепичных крышах и уступах сидели каменные горгульи, оскаленные драконовы химеры, птицы с головами ящериц.

– Гаррет любит Итар, – вдруг проговорила Илайза, отвлекая меня от созерцания города. – Всегда считала, что они подходят друг к другу: город и мой пасынок. Какая твоя любимая процедура в доме красоты?

– Мне нравится… красить ногти, – ничего лучше я не сумела придумать.

– Я заметила, – естественно съехидничала в ответ Илайза.

Но если рай на земле и существовал, то он умещался в дом красоты с минеральными термами, грязевыми ваннами, залами для отдыха и маленькими комнатами для массажа, пахнущими сандаловыми курениями. Такого размаха я никогда не видела, да и, положа руку на сердце, позволить себе пока не могла.