Идеальное совпадение

Какое тонкое унижение! Одаренные шай-эрцы с детства умели использовать внутренние резервы, а потому с блеском – или со скрипом – осваивали общую и даже высшую магию, требующую большого таланта. Северяне же призывали внешний источник. Я не понимала, какого демона они издевательски ухмылялись и смотрели на нас, как на полных неудачников. Сами-то в чужих заклятиях тоже не особенно шарили!

Между прочим, сто лет назад война с Норсентом началась именно из-за того, что северный правитель не вовремя ухмыльнулся на шутку своего советника при шай-эрском короле Лайонеле Первом.

– Кому удавалось взаимодействовать со стихией? – с непроницаемым видом спросил Илвар.

Я стояла позади парней и с опаской подняла руку следом за всеми, догадываясь, что последует дальше…

– Прекрасно! Дамы вперед! – естественно произнес преподаватель любимую фразу Мейза, когда тот точно знал, что мы на пару жутко осрамимся, и полагал, будто позориться вторым не так зазорно.

Парни расступились, освобождая мне место. Северяне разошлись по залу и, подперев стеночку, с высокомерным видом наблюдали за нашими жалкими потугами изобразить хотя бы что-нибудь приличное. В основном получалось неприлично.

Через два часа, между воспоминаниями о признании Гаррета и невыносимым шай-эрским стыдом, возникла неожиданно свежая мысль, что пройти углубленный курс северного диалекта – неплохая идея! Бог с ней, со стихийной магией, век не знала и дальше без нее прекрасно проживу. Вернусь летом домой, смогу читать северных поэтов в оригинале и пойду изучать защитные чары. С ними не хуже, чем с бытовой магией, можно заработать на кусок хлеба, а если повезет, то и с арахисовой пастой.

Как оказывается легко найти жизненный путь! Достаточно своевременно опозориться перед парой десятков без пяти минут магистров-стихийников.

– Будущие магистры, вы увидели все своими глазами, – обратился Илвар к северянам. – Выбирайте подопечных.

Началось действо сравнимое с ярмаркой невест. Правда, вместо нежных дебютанток стояли плечистые (и не особенно плечистые) маги, втайне ненавидящие саму мысль, что придется выступать в роли юного школяра у какого-нибудь северянина чуть старше по возрасту. Но, как на любом отборе, кто-то ко двору не пришелся… Я имею в виду себя.

Будущие магистры по взаимному согласию быстро разобрали парней, оторопевших от скорости и прыти. Остался десяток северян, недостаточно расторопных и решительных, чтобы заполучить толкового подопечного. И перед этой цветочной поляной стояла я во всей красе, не пристроенная на шай-эрский пирог вишенка!

Парни мялись и переглядывались, видимо, от большого желания уступить меня соседу. Пока они ждали, кто решится первым, до меня с некоторой задержкой дошло, о чем именно горячечно шептал Ваэрд, объявив о своем поражении. Утро следующего дня только наступило, а меня уже погребло под непомерно тяжелой плитой пресловутой ответственности за победу, больше напоминающей расплату за дурное поведение.

– На камень-ножницы-бумага, парни? – съязвила я, правда, на родном языке, но шай-эрцам понравилось, судя по смешкам, и обратилась к Илвару: – Маэтр магистр, могу я отказаться от наставника?

– Конечно, – согласился тот охотнее, чем следовало преподавателю, правда, ради справедливости заметил: – Но с наставником изучать магию проще. Он уже подчинил стихию и знает, как поделиться этим бесценным опытом, чтобы никто не пострадал. В том числе, ваше самолюбие.

– Уверена, я договорюсь со своим самолюбием, – сухо отозвалась я, неожиданно припомнив, что нечто похожее мне говорил Гаррет перед дуэлью.

– Вы в своем праве, мастреса Роуз, – развел руками преподаватель, и между ладонями пробежала эффектная голубоватая молния, видимо, призванная показать умение мага управлять грозовой стихией. – На сегодня все свободны.

Уходить самой первой не следовало, но оставаться в разогретом магией зале и с умным видом ждать, когда разойдется народ, было глупо. Коротко попрощавшись с преподавателем, с самым независимым видом я выскользнула из двери и бесшумно спустилась из башни.

Мейз с узким термосом в руках восседал на деревянной скамье напротив арки. Локоть он вальяжно уложил на отполированную до гладкости круглую башку мраморной горгульи, ощеренной тупыми клыками. При жизни эти химеры превращались в камень. Может, потому и вымерли, что их уничтожали во второй ипостаси? В общем, вымершая горгулья и мой живой приятель выглядели приблизительно одинаково: сегодня мир им был ненавистен острее, чем мне.

– Судя по твоему угрюмому виду, стихия не поддалась. – Мейз открутил крышку на термосе, выпустив в воздух запах заваренных ромашковым настоем ягод аскарома, и протянул мне. – Ты знала, что это будут натуральный шай-эрский стыд и катастрофа.

– Но не представляла их масштабов.

Забрав термос, я плюхнулась рядом с приятелем на скамью.

– Аккуратно, он горячий, – предупредил Мейз, когда я успела обжечь язык кисловатым напитком.