Идеальное совпадение

Спрятав руки под мышки, торопливой походкой я добралась до соседнего здания. Возле входа стояла закрытая карета с помпезным гербом на дверце и столь же напыщенным кучером. На крючке над его головой висел фонарь. В нем, заключенный в ловушку толстых резных стенок, переливался голубоватый магический огонек. Свет от него казался неживым, а тени контрастными.

Поднимаясь по лестнице, я из любопытства даже оглянулась, еще раз присматриваясь к гербу, и едва не ударилась в ребро открытой домовиками двери. Навстречу вальяжно выплыл массивный дорожный сундук с кожаной крышкой. Я едва успела отскочить – с неодушевленными предметами спорить бессмысленно, проще отойти с дороги. И только собралась проникнуть в мужскую общагу, как буквально нос к носу столкнулась с Ваэрдом.

Он был одет в расстегнутое пальто, из-под которого виднелся свитер и широкие брюки, сшитые по здешней моде. Увидеть противника в обычной одежде, а не в строгом костюме, заменяющем форму, оказалось странным. Еще чуднее было признавать, что ему шло.

– Гаррет, – резюмировала я, мысленно радуясь, что не пришлось разыскивать его комнату.

– Адель?

Ваэрд примолк и выразительно изогнул бровь. До меня дошло, что он просил посторониться.

– Я к тебе, – объявила я, но все равно подвинулась. Не стоять же забором, закрывая собой проход.

Северянин двинулся следом за сундуком, медленно плывшим в сторону кареты.

– Пришла попрощаться?

– И отдать тебе двадцать шейров.

Гаррет остановился. Не смущаясь, я выдержала внимательный взгляд.

– Мог бы сказать, что просто хочешь уехать из академии, я бы так не усердствовала с кусачим заклятием. Поясница болит?

Он смотрел с нескрываемым любопытством. Неожиданно вспомнилось, по какому месту Гаррет отходил меня шестом во время поединка. Пока он из вежливости не спросил, нормально ли мне сидится, я быстро предложила:

– Если хочешь мазь от ожогов, то у меня есть. Или в Норсенте не принято проявлять заботу о противниках?

– Так вот оно какое чувство, – задумчиво протянул он на диалекте.

– Чувство? – ежась от холода, уточнила я.

– Когда ты не бесишь, а ведешь себя мило.

Я издевательски хмыкнула и встряхнула кошель, пытаясь, так сказать, натрясти двадцать шейров.

– Оставь их, – отказался он принимать монеты.

– Спасибо, конечно, но у меня теперь денег предостаточно.

– В таком случае разве из справедливости ты не должна предложить половину выигрыша? – полюбопытствовал он.

– Это будет считаться преступным сговором.

– Ты можешь пригласить меня на свидание, а я, так и быть, соглашусь, – с нахальной белозубой улыбкой предложил Ваэрд.

– Не мечтай.

– Тогда отдай в какой-нибудь приют для брошенных химер.

– В приют? Двадцать шейров? Хорошо, маэтр меценат. Укажу твое имя, – легко согласилась я и протянула замерзшую руку для рукопожатия: – Прощай, Гаррет.

– Увидимся, Адель. – Он заключил мои ледяные пальцы в теплый кокон шершавой мозолистой ладони, привыкшей держать тренировочное оружие.

– Возможно, когда-нибудь, – согласилась я, осторожно освобождая руку – Ты ведь узнаешь меня на улице?

– У меня хорошая память. Вряд ли я забуду тебя до понедельника.

– До какого понедельника? – опешила я.

Что значит «до понедельника»? Это какое-то местное выражение, мол, встретимся, когда на скалистой гряде запоет драконова химера. В Шай-Эре это означает «никогда».

– Я вернусь через выходные, – пояснил он. – Просто предупреждаю тебя, чтобы ты не удивлялась.

Другими словами, он не планировал возвращать компенсацию, которой сам же и кичился.

– Поздно! Уже удивилась! Какого демона тогда я пытаюсь быть с тобой милой на холоде? Как дура, пришла тебя проводить и попрощаться навсегда! Что за странное «навсегда», если оно длится неделю?

– Я сказал, что не смогу взять второй академический отпуск, у меня только первый закончился.

– А я ответила, что тебе стоит что-нибудь придумать, чтобы не потерять лицо!

– То есть моральной и материальной компенсации тебе недостаточно? – развеселился Ваэрд и кивнул на кошелек в моих руках. – Ты хочешь крови, свирепая Адель, и не собираешься зарывать топор войны? А я все еще планирую получить в этом году степень магистра.

– В таком случае для чего ты настаивал на дуэли, если просто собирался проиграть? – с обвинительной интонацией вопросила я.

– Я не собирался.

Слова упали, как стеклянные шарики, звонкие и хрупкие. Некоторое время мы смотрели в глаза и не произносили ни слова. В опустившейся на наши плечи холодной тишине забили башенные часы. Басовитые, кряхтящие перекаты разлетались по темным окрестностям стариковским ворчанием.

– И ты заставил бы меня покинуть Элмвуд? – спросила я.

– Да, – просто согласился он.

– Чудесно! Целых пятнадцать минут я считала тебя хорошим парнем, который попытался красиво решить некрасивую ситуацию. Теперь мне стыдно, – произнесла я резче, чем хотела и припечатал кошель к груди Гаррета. – Забери компенсацию.

Северянин не пошевелился. Со звяканьем кожаный кисет ударился о брусчатку у нас под ногами и принялся сам собой наполняться монетами. Когда я попыталась обойти Ваэрда, он схватил меня за локоть и резко повернул к себе лицом.