Идеал воспитания дворянства в Европе, XVII–XIX века

Образование, которое получали наставницы в Воспитательном доме, не соответствовало их социальному статусу: выпускницы-сироты, не принадлежащие ни к одному состоянию до выпуска из Дома, получали знания, которые по статусу полагались их будущим воспитанницам-дворянкам. Фактически наставницы должны были выполнять роль своего рода передатчика между институционализированным столичным образованием и семьями провинциальных дворян. В своем повелении об открытии класса императрица прямо говорит, что будущих наставниц нужно «снабдить» «познаниями и талантами, почитаемыми ныне необходимо нужными для благовоспитанной девицы»[959]. Это противоречие уже обращало на себя внимание исследователей применительно к должности гувернантки[960]. По словам исследовательницы женского образования в России Е. О. Лихачевой, получение наставницами, а через них и отпрысками семей «посредственного состояния» подобного образования прямо противоречило идеалу образованной благородной женщины, который транслировался в учебных заведениях для благородных девиц, принадлежавших Воспитательному обществу (Смольном и Екатерининском институтах), и который должен был распространиться на более широкие круги дворянства. Идеально образованная, в представлении Марии Федоровны, девушка должна была отлично говорить по-французски и разбираться в литературе; остальные ее знания должны были быть самые поверхностные[961]. Непосредственным источником этого идеала была, очевидно, книга Отеческие советы моей дочери уже упоминавшегося И. Г. Кампе[962]. Переведенное на русский язык, это сочинение по указанию Марии Федоровны в начале столетия заменило Книгу о должностях человека и гражданина – продукт Екатерининской эпохи – в подведомственных ей учреждениях. Это сигнализировало о смене парадигмы: воспитание «полезных граждан» уступало место подготовке «добрых супруг, хороших матерей и хороших хозяек»[963]. Ученость, по мнению Кампе, бесполезна для женщины во всех отношениях. Она – «подлинная язва душевная» – служит «неприметным препятствием щастливой жизни супружества и хорошаго воспитания и уж погубила премногия фамилии, особливо вышних состояний»[964]. В 1813 году книга Кампе была заменена сочинением Иакова Воскресенского, законоучителя Смольного и Екатерининского институтов. Эта компиляция из правил, взятых из Отеческих советов Кампе, использовалась в классах воспитанниц до конца жизни императрицы Марии[965].

Отметим, что в своем Опыте энциклопедического обозрения Ульрихс прямо полемизирует с этим идеалом:

Все ученые занятия или упражнения в науках должны иметь главною целию исследование истины и образование душевных способностей; следовательно, ученость доставляет нам более или менее пользы по мере того, как усовершенствование наших познаний действует на нашу волю и исправляет нашу нравственность. Вред, который иногда приписывается учености, происходит от злоупотребления оной[966].

Тем не менее Ульрихс включил книгу Кампе Отеческие советы моей дочери в список литературы по предмету «частной политики», изучающей «связи между людьми в общежитии»[967].

Традиционно историки связывали подобную смену парадигмы в женском образовании именно с реформами, проводившимися Марией Федоровной в качестве «главноначальствующей» над Воспитательным обществом[968]. Стоит отметить, однако, что в действительности эта смена произошла еще раньше, в царствование императрицы Екатерины, точнее после учреждения Комиссии о народных училищах в 1782 году. Если в первой половине правления императрица была сторонницей интеллектуального развития женщин с целью подготовки к независимой активной жизни, то после 1782 года ее взгляды на женское образование становятся более узкими и ориентированными на «предписанную» женскому полу роль. Кэролин С. Нэш в своей работе показывает, что эти воззрения близки тем, что проповедовал Н. И. Новиков в своих журналах, в частности в Разговоре Аспазии с Аристиппом о том, прилично ли женщинам быть учеными. Новиков вовсе не рассматривал женское образование как средство сделать женщин независимыми и готовыми к профессиональной деятельности: для него это был духовный (spiritual) инструмент для улучшения женских нравов и качества семейной жизни в России[969].

Выпускной экзамен