Идеал воспитания дворянства в Европе, XVII–XIX века

В выпуске 1821 года четыре выпускницы относились к «первому разбору», пять – ко «второму» и три – к «третьему»[997]. Поскольку в девяти из 16 присланных на 12 выпускниц заявок были заранее указаны имена желаемых наставниц, прямой связи между результатами экзаменов и предложенной наставницам оплатой не обнаруживается. Исключением стали два случая из тех трех, когда кандидатки третьего разбора были назначены в семьи, не выбравшие заранее кандидатку и предложившие минимальную оплату – 500 рублей в год[998]. Дворяне-заявители, знавшие имя желаемой наставницы, предлагали свои условия, не имея заранее сведений о ее успехах. Поэтому те, кто располагал бóльшими материальными ресурсами, могли оказаться в проигрыше по результатам экзамена и «разбора». Оплата, предлагавшаяся дворянами, не зависела от числа детей в семье: приглашавшие для обучения двоих детей могли предложить и 500 рублей, и 1000, а за четверых – 700 рублей в год[999].Максимальное предложение составило 1300 рублей в год[1000]. Очевидно, что предлагавшееся жалованье находилось в рамках рыночного предложения, хотя и было несколько ниже, чем у столичных гувернанток (у некоторых – в 1,5–2 раза)[1001]. При этом наставницы отправлялись в провинцию, на что соглашались далеко не все учителя, не только иностранцы, но и российские подданные[1002].

Назначения наставниц в дворянские семьи и переходы между ними

Назначения наставниц в 1818, 1819 и 1821 годах

В деле о распределении первого выпуска в 1818 году нет ведомости о дворянах, желавших пригласить к своим детям наставниц. Потому о местах службы первых пяти наставниц можно узнать только по распискам на копиях вечноувольнительных свидетельств, возвращенных в Опекунский совет по окончании их службы[1003].

Согласно ведомостям 1819 и 1821 годов, максимальное число заявок поступило из Смоленской губернии – от шести семей. Четыре заявки поступили из Симбирска и губернии, по три – из Твери и Тверской губернии, Калужской, Воронежской и Курской губерний[1004]. Основная масса прошений пришла от дворян, имевших чины 6, 8, 9 и 12-го классов по Табели рангов (25 из 31)[1005]. Число дворян в военных и гражданских чинах было приблизительно одинаковым. Самый высокий класс по Табели в 1819 году – 4-й (две семьи гвардии майоров), в 1821 году – 6-й (три семьи, из которых две возглавлялись полковницами). В целом в распределении заявителей по чинам в 1821 сравнительно с 1819 годом видно небольшое смещение вниз по Табели. В основном это было рядовое провинциальное дворянство, располагавшее некоторыми финансовыми возможностями для обучения своих детей, но не имевшее доступа к хорошим преподавателям в силу удаленности от столиц или недостатка экономических ресурсов[1006]. Вероятно, именно их имела в виду Мария Федоровна под «родителями посредственного состояния»[1007], и можно поэтому утверждать, что ее усилия достигли цели. Среди подопечных в основном назывались дочери в возрасте до 14 лет, к которым часто прибавлялись племянница, воспитанница или родственница. Сыновья если и указывались, то перечислялись вместе с дочерями[1008]; лишь однажды наставница была приглашена к троим сыновьям[1009].

Списки дворян и предложенные ими «кондиции» императрица утверждала лично, если, конечно, находила условия «выгодными». Уже в августе 1821 года одиннадцать заявителей получили подтверждения о назначении им наставниц[1010]. Подписанные «условия и кондиции» дворяне возвращали в Дом, откуда они отправлялись на подписание императрице, таким образом выступавшей доверенным лицом и патроном наставниц. Согласие кандидатки на эти условия было обязательно: «…что оная воспитанница на то согласна, в том на оной записке своеручно подписалась»[1011].

Случаи «перемены кондиций» со стороны дворян имели место дважды. Приведу один из них. В 1821 году коллежская асессорша Екатерина Александровна Столыпина из Симбирска предложила избранной ею Екатерине Николаевой-Тимковской 1200 рублей в год на шесть лет и единовременное награждение по окончании службы в 1000 рублей за обучение трех дочерей. Однако решением начальства Николаева- Тимковская была отправлена к гвардии прапорщице Грабленовой «по причине знания [ею]… музыки», а к Столыпиной назначена никем не избранная Марья Андреева-Сердобинская второго «разбора». Вероятно, «перемена кондиций» была вызвана заменой кандидатки, поскольку теперь Столыпина сократила ежегодную плату до 1000, а вознаграждение – до 300 рублей. Тем не менее Сердобинская согласилась на эти условия. «Кондиции» Сердобинской cо Столыпиной отправились к императрице и к 14 ноября были ею подписаны, как следует из записи в журнале Совета[1012].