Читаем Идеал (сборник) полностью

Зальцер. И вот что он им выдал в качестве официального пресс-релиза! (Расправляет смятый им самим лист бумаги, читает.) «Кей Гонда не готовит себе обед и не вяжет себе штанишки. Не играет в гольф, не усыновляет детей и не содержит приют для бездомных лошадей. Она не похожа на свою дорогую старушку мать просто потому, что у нее нет дорогой старушки матери. Она не такая, как мы с вами. Она никогда не была такой, как мы с вами. О такой, как она, вы, скоты, и мечтать не можете!»

Фарроу(хватаясь за голову). Он выдал им такой текст?

Зальцер. Ты меня что, за дурака держишь? Скажи спасибо за то, что мы его вовремя оттуда выцарапали!

Фарроу(подходя к Мику Уоттсу, заискивающе). Садись, Мик, садись. Вот молодец.

Мик Уоттс шлепается на стул и застывает, оцепенело глядя в пространство.

Макнитт. Если позволите мне один раз врезать этому мерзавцу, он скажет все, что надо.

Зальцер яростно толкает его локтем, чтобы он замолчал. Фарроу, метнувшись к шкафу, достает стакан и графин, наливает.

Фарроу(нагнувшись к Мику Уоттсу, с участливым видом предлагает ему стакан). Выпьешь, Мик? (Мик Уоттс не шевелится и не отвечает.) Хорошая погода, Мик. Хорошая, но жаркая. Ужасно жаркая. Может, выпьем вместе?

Мик Уоттс(глухо и монотонно). Я ничего не знаю. Уберите алкоголь. Идите к черту.

Фарроу. Ты о чем?

Мик Уоттс. Я ни о чем – и это относится ко всему.

Фарроу. Ну так можешь выпить. Мне показалось, что ты хочешь пить.

Мик Уоттс. Я ничего не знаю о Кей Гонде. Ничего о ней не слышал… Кей Гонда. Смешное имя, да? Однажды, очень давно, я ходил к исповеди, и там толковали об искуплении всех грехов. Незачем кричать: «Кей Гонда!» – и думать, что все грехи сняты. Просто отдай четвертак за место на балконе – и вернешься чистым, как снег.

Все переглядываются и безнадежно пожимают плечами.

Фарроу. Я вот что подумал, Мик: бог с ней, с выпивкой. Лучше съешь что-нибудь.

Мик Уоттс. Я не хочу есть. Я уже много лет не хочу есть. А она хочет.

Фарроу. Кто?

Мик Уоттс. Кей Гонда.

Фарроу(нетерпеливо). А ты случайно не знаешь, где она будет есть в следующий раз?

Мик Уоттс. На небесах. (Фарроу беспомощно трясет головой.) На голубых небесах между белыми лилиями. Очень белыми лилиями. Если только сумеет найти их.

Фарроу. Я тебя не понимаю, Мик.

Мик Уоттс(впервые внимательно на него посмотрев). Не понимаете? Она тоже. Только это не важно. А выяснять что, к чему, не стоит, потому что, как только начнешь, в конце концов окажется, что на руках у тебя больше грязи, чем было той, которую ты хотел стереть. Полотенец для этого не хватит на всей Земле. Полотенец не хватит, чтобы ее стереть. Вот в чем загвоздка.

Зальцер(с нетерпением). Послушай, Уоттс, ты должен кое-что знать. И лучше будет, если ты поможешь нам. Лучше бы тебе быть с нами заодно. Ты не забыл еще, что тебя выставили из всех газет на том и на этом берегу…

Мик Уоттс. И еще из многих посередине.

Зальцер. Так что, если что-нибудь случится с Гондой, ты не найдешь здесь работы, если только сейчас не поможешь нам и…

Мик Уоттс(безразличным тоном). Думаете, я захочу остаться с вами, подлецами, без нее?

Макнитт. Господи, да что все они находят в этой сучке!

Мик Уоттс оборачивается и пристально, с угрозой смотрит на Макнитта.

Зальцер(примиряющим тоном). Ну-ну, Мик, он совсем не это имел в виду, он пошутил, он…

Мик Уоттс медленно, неторопливо встает, не спеша подходит к Макнитту, бьет его по лицу, так что тот падает на пол. Фарроу бросается на помощь оглушенному Макнитту. Мик Уоттс остается на месте, с абсолютным безразличием опустив руки.

Макнитт(медленно поднимая голову). Проклятый…

Фарроу(удерживая его). Спокойствие, Билл, спокойствие, следи за…

Дверь распахивается, врывается запыхавшаяся Клер Пимоллер.

Клер. Едет! Едет!

Фарроу. Кто?

Клер. Кей Гонда! Только что видела, как ее машина свернула за угол!

Перейти на страницу:

Все книги серии Айн Рэнд: проза

Айн Рэнд. Сто голосов
Айн Рэнд. Сто голосов

На основе сотни ранее не публиковавшихся интервью Скотт Макконнелл создает уникальный портрет Айн Рэнд, автора бестселлеров «Мы живые», «Гимн», «Источник», «Атлант расправил плечи». Сосредоточив внимание в первую очередь на частной жизни этой масштабной личности, Макконнелл поговорил с членами ее семьи, друзьями, почитателями, коллегами, а также с голливудскими звездами, университетскими профессорами, писателями. Выстроенные в хронологическом порядке интервью охватывают широкий диапазон лет, контекстов, связей и наблюдений, в центре которых одна из самых влиятельных и противоречивых фигур двадцатого века. От младшей сестры Айн Рэнд и женщины, послужившей прототипом Питера Китинга, одного из основных персонажей романа «Источник», до секретарей и дантиста — знавшие ее люди предлагают свежий, временами удивительно откровенный взгляд на сложного и замечательного писателя, философа и человека.

Скотт Макконнелл

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература