Читаем Языковеды, востоковеды, историки полностью

О дальнейшей жизни Юлдашева, уже не знавшей падений, рассказывает Антонова: «В 1956 г. вернулся наконец в Узбекистан, где уже не было Юсупова. Однако политической роли он уже сыграть не смог, там у власти стояли совсем новые люди. Зато он сделал научную карьеру, став членом-корреспондентом Узбекской академии наук, директором Института истории партии при ЦК КП Узбекистана, заведующим отделом исследования восточных документов Института востоковедения АН УзССР, а также членом президиума ВАКа в Москве». Добавлю, что директором Института истории партии он перестал быть в 1961 г., зато в Узбекской академии стал не только членом-корреспондентом в 1956 г., но и академиком в 1968 г. Умер Юлдашев 3 сентября 1985 г. в возрасте 81 года.

О Юлдашеве в старости Антонова пишет плохо: «Сказалась его шизофрения: он стал враждебно относиться ко всем, кого считал своим соперником, вел себя безапелляционно и нетерпимо. Так, он считал своим заклятым врагом молодого тюрколога Юрия Брегеля, тоже написавшего диссертацию на основе того же архива хивинских ханов… Когда Брегель (в 1973 г. – В. А.) уехал в Израиль, Юлдашев торжествовал: он всюду писал, что Брегель – человек нехороший, теперь всем видно, что он – американский шпион». Антонова называет его «брюзжащим, злобным стариком».

Но, по ее же словам, в неприятного старика превратился «романтичный юноша, готовый сражаться за революцию и умереть в чужой стране», которому Антонова скорее сочувствует. В самом начале рассказа Антонова называет «красивого ферганца» Юлдашева «самым значительным» среди узбекских ученых. То, как он сумел в 1941 г. спастись, тоже явно говорит для нее в его пользу. И подкупил ее один уже послевоенный его рассказ. Муж Антоновой спросил Юлдашева, почему он, помогая многим эвакуированным, не взял на работу одного московского профессора. Оказывается, этот профессор, придя к Юлдашеву наниматься, рассказал следующее. Хотя в конце 20-х гг. он примыкал к троцкистам, но НКВД поручится за него, поскольку он был среди троцкистов «по приказу райкома… чтобы партия была в курсе их деятельности», а потом совершил нелегальную поездку на Принцевы острова, где жил тогда Троцкий, чтобы совершить на него покушение, правда, неудавшееся. По рассказу Коки Александровны, «Юлдашев подумал, что такого провокатора лучше не иметь при себе, и сказал, что у него нет мест, – и без того нужно сокращать штаты. “Разница между информатором и провокатором, – учил нас тогда Юлдашев, – в том, что информатор просто сообщает, что он видел и слышал, а провокатор еще придумывает, а что человек хотел этим сказать, что он намеревается делать. Поэтому от провокаторов надо держаться подальше”».

Итак, оценки далеко не однозначны. Личность, не столь простая и одномерная, как по рассказам моих родных. Но, конечно, и после воспоминаний К. А. Антоновой я бы не стал специально писать о Юлдашеве. Но вот во второй половине 90-х гг. я неожиданно для себя занялся лингвистическими идеями знаменитого ученого М. М. Бахтина и его друга В. Н. Волошинова (см. очерк «Грустная судьба»). И вдруг я встретил в довольно многочисленной литературе о Бахтине (уже появилась целая дисциплина – бахтинология) упоминание все той же фамилии М. Ю. Юлдашева. Как известно, ученый в 1945–1961 гг. работал в Саранском пединституте, и первым директором института при нем был именно Юлдашев.

Если Антонова специально пишет о личности Юлдашева, то биографы Бахтина упоминают его лишь постольку, поскольку он имел отношение к знаменитому автору. Но их оценки единодушны: Юлдашев благоволил к Бахтину, который в это время был никому не известным преподавателем из бывших ссыльных, вся его мировая слава была впереди.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии