Язык птиц

Жил один каландар, неприкаянный, нищий,
День и ночь ему банг был единственной пищей.[145]

С виду — словно подвижник, а в думе сокрытой
Он мечтал о шкатулке своей ядовитой.

А накурится зелья — немели уста,
И усладой его были бред и мечта.

Как-то, много добыв той спасительной пищи,
Он тянул ее, сев на одном пепелище.

1925 И, удобно устроившись в рухнувших плитах,
Он мечтой устремился в мир помыслов скрытых.

Он увидел себя в заповедном саду,
Все, что нужно душе, там лежит на виду.

И жилище его — замок, гордый и властный,
Сам Мани расписал его кистью прекрасной.

Сам сидит он на троне, подобно Джемшиду,
И красавица с ним, солнцу равная с виду.[146]

Веселится властитель, могуч и велик,
И красавица нежит его каждый шаг.

1930 Этой выдумкой тешась, в мечтах беспечален,
Он лежал среди мрачных и темных развалин.

Вдруг в углу—скорпион, он, ползя по развалам,
Ядовитым на дурня нацелился жалом.

Как хозяин, решил обойти он развал,
,И во что ни попало он жало вонзал.

И когда того дурня красотка лобзала,
В его губы вонзил скорпион свое жало.

И вскочил пустодум со стенаньем и криком,
И метаться он стал в исступлении диком.

1935 Все исчезло: и розы, и замок, и трон,
И красавица мигом пропала, как сон.

Все мечты его были и вздорны и грубы,
И смертельный укус поразил его губы.

Понял он, что во всем заблуждался глубоко,
Но ему от раскаянья не было прока.

Меж тобой и тем дурнем различия нет,
Столь же вздорный вступил тебе в голову бред.

Мигом вскочишь, вкусивши смертельное жало,
И бездумного сна — сразу как не бывало!

1940 Сколько будешь рыдать и стонать ежечасно —
Нет ни на волос проку, все это напрасно.

И тогда ты поймешь, от кого ты далек,
Сам ты душу клеймом отчуждения сжег!

ВОПРОС

И сказал вопрошающий: «К-эй, несравненный,
Мучит сердце любовь мне неволею пленной.

Хоть на миг не увижу я облик любимый, —
Застлан мир для очей темнотой непрозримой.

Мне покоя тогда на мгновение нет,
От тоски и печали — терпения нет.

1945 Видеть лик ее— больше не надо и счастья,
И душе от свиданья — услада и счастье!

Нашим узам дана столь блаженная участь,
Что в разлуке терзаюсь я, ревностью мучась.

Пенья милой не слышу — и жить мне невмочь:
Дух из тела, как птица, уносится прочь.

И в разлуке с любимой я сердцем слабею,
Радость жизни моей — в единении с нею.

От разлуки душа моя в горе великом,
Сердце ночью и днем надрывается криком.

1950 Я в разлуке прожить не смогу даже дня:
Ведь разлука с любимою — смерть для меня.

И во имя чего я любимую кину,
И куда же лететь мне — в какую долину?»

ОТВЕТ