Язык птиц

И за падших, за все их грехи он просил,
За деянья, что злы и лихи, он просил (166).

Птичьей речью слагал он созвучия слова —
О разлуке и счастье певучее слово (539).

Его сердцу любезны цветы и узоры —
На одежде смиренья пустые узоры! (1771)

Жгучим жаром любви дал ты душам огонь —
Всем, кто счастлив, кто бедствием рушим, — огонь (3374).

Воспроизведение редифа в русском переводе — отнюдь не «печальная необходимость», с которой приходится считаться, и только. Редиф легко вплетается и в русский стих и придает разнообразие строфическому построению текста. Применение редифа позволяет разнообразить также и рифмы — употреблять наряду с мужскими и женскими рифмами дактилические. Неуместные в исходе строк, дактилические рифмы звучат вполне естественно перед редифом:

А Симург — его имя, известное всюду, —
На земле и под ширью небесною, — всюду (328).

Если счастье в судьбе им радетелем будет,
Если рок вожаком к добродетелям будет... (396).

И ему выси неба подножием стали,
Кущи рая — даянием божиим стали (1734).

Таковы те аспекты, в которых в самом общем виде могут быть рассмотрены проблемы переводческого истолкования эпоса Навои. Многие из этих вопросов так или иначе уже возникали перед переводчиками его поэм и по-разному решались ими. Автору этих строк представлялось небесполезным на основе собственного опыта обратить внимание читателей на возможные пути осмысления некоторых трудных проблем перевода эпической поэзии Ближнего и Среднего Востока.