Язык его пропавшей жены

— Найдены и артефакты с письменами, относящиеся к пятнадцатому тысячелетию до нашей эры. Это Мадленская культура, которая была распространена на западе Русской равнины, начиная с территорий расселения древних славян — современная Германия — и заканчивая современными же испанскими землями. Часть символов на них вполне идентифицируема как различные элементы слогового письма или даже алфавитного. Таким образом, мы можем уже с почти полной уверенностью сказать: где, когда и кем была положена основа письменности. А в дополнение к этой научно лингвистически и археологически обоснованной теории, мы должны добавить письмена Лепенского Вира на реке Дунай, где были обнаружены много галек с геометрическим орнаментом. Это семь тысяч лет до нашей эры. И другие артефакты, относящиеся, например, к культуре Винча. Географическая малоудаленность этих находок позволяет сделать предположение о преемственности достижений культур Лепенского Вира, Винча, Мадлен и Костёнок. Здесь налицо географическая и временная преемственность письменной протославянской культуры. Что и требовалось доказать, выводя аксиому о зарождении письменности. Более того, в «репертуаре» Винчанских знаков имеются графемы практически всех современных нам букв. Если их, конечно, считать таковыми, а не древними. Ведь всё современное — оно же и самое древнее.

— И это тоже верно, — одобрительно отозвался священник. Велемир поблагодарил его взглядом.

— Из сказанного должно быть ясно: нет никаких оснований полагать, будто все эти знаки наносились палеолитическими предками славян неосознанно. Тем более что в то время эти же люди уже несколько тысячелетий пользовались другими, вполне аналогичными, достижениями абстрактного мышления, как то: счёт, магия, ритуал, календарь, астрономические воззрения и так далее.

И вот уже в который раз на «горизонте» вновь появилась супруга Ферапонтова с веником. Чем-то она была явно недовольна. Мусором на полу? Так его ж не было. Никто не плевал и не бросал окурки. Нет, видно дело было в другом…

— Обратимся теперь к фонетической основе письменности, — сказал он. — Она является сильнейшей привязкой именно к устному разговорному языку. И отсюда сразу же вытекает следующее. С переходом от смыслового наполнения символов к их фонетическому наполнению письменность каждого народа начинает изменяться вместе с самим языком. А языкам, надо сказать, свойственна сильная изменчивость. Как и женщинам.

— Стало быть, женщина — это язык, — вновь вставил Черемисинов. — А мужчина — бицепс в мозге.

Катя засмеялась, а Матвей Яковлевич неожиданно согласился со своим бестолковым учеником:

— А что? Некоторые очень уж оригинальные и продвинутые исследователи считают, что для интенсивного развития языка, прежде всего, необходимо главное психологическое условие — болтливость. То есть, если говорить серьезно, желание и потребность немедленно что-то сообщить другим людям. Все, что они сами видели, узнали или выдумали. Что ж, на заре человечества это вполне возможно. А потребность скорости заставляла сокращать все распорядительные слова, имеющие лишь косвенное значение. Таким образом, считают они, шло развитие и письменности. Более того, поскольку болтливостью, в первую очередь, обладают женщины, то им и принадлежит главенствующая роль в создании и развитии Праязыка. Мужчина ведь большую часть увиденного и услышанного только принимает к собственному сведению, женщина же тотчас бежит сообщить всем другим. Мужу, детям, подругам, соседкам…

— Логично, — усмехнулся Велемир, подумав почему-то о Лене. Она тоже была слишком «разговорчивой». — Примем эту теорию к сведению. И даже дополним ее своими наблюдениями. Как пример — произведения печатной литературы. Создание художественного текста требует от автора долгого, а порой и полного одиночества, уединения. В толпе, в общежитии писать рассказ, повесть или поэму чрезвычайно затруднительно. Если это только не макулатура. Вот почему подавляющее большинство великих, да и просто средних прозаиков и поэтов — мужчины. Талантливых женщин-писательниц во всем мире можно пересчитать по пальцам. Правда, сейчас иначе, но это все — халтура, «донцовщина», идущая все от той же женской болтливости. И кстати, в языках латинского корня слово «женщина» — femina, femme — одного и того же доисторического происхождения, как и слово fama — молва. А по-гречески даже слово «говорю» произносится «феми». Да и библейское имя «Ева» означает не только «Жизнь», но также и «возвещать», «говорить».

— Интересный у нас получается разговор, — сказал отец Владимир.

Решив блеснуть знаниями, Велемир добавил к сказанному: