Ярославский мятеж

По воспоминаниям краеведа Ивана Васильевича Озерского, жившего в 1918 году на улице Варваринской (ныне ул. Трефолева, 12), большевики, собрав подозреваемых мужчин, повели их от мельницы Вахрамеева по Рождественской улице (Б. Октябрьская) до железнодорожного моста у Всполья и там, за мостом, расстреляли. Раиса Васильевна Щелкачева в 1991 году рассказывала, что она в 1918-м в возрасте 11 лет со сверстниками видела, как расстреливали белых офицеров и скидывали трупы во рвы там же, за железнодорожным мостом. По воспоминаниям бывших водителей автоколонны № 1138, что находится справа от моста на Всполье, при рытье земли экскаватором находили царские медали, офицерские кокарды, монеты. О расстрелах за железнодорожной насыпью рассказали свидетели А.Г. Чуклинов, его жена Ксения Николаевна и М.Г. Кутузова. Пулемет стрелял с насыпи, пулеметный расчет состоял из трех человек. Они же рассказали о том, что после восстания трупы людей, подобранные в городе, свозили к тому же мосту. Трупами, присыпанными землей, была завалена территория от железнодорожной насыпи до поймы реки Которосль. Позже некоторые жители Красноперекопского района города Ярославля, «потомки седьмой тысячи», мародерствовали там. В 1976 году при рытье котлована для фундамента насосной станции, находящейся за заправкой напротив асфальтового завода, были обнаружены останки людей: простреленные черепа, бедренные кости и др. Рафаил Владимирович Балашов рассказывал о расстрелах за насыпью моста через Которосль. В 50-х годах там находили много стреляных гильз старого образца. В 60-е годы, по воспоминаниям С.Н. Епахова, жившего тогда на Гражданской, 17, соседи рассказывали о больших расстрелах у моста через Которосль. Долгое время на месте рвов, поглотивших трупы, возвышались насыпи-валы.

Теперь о расстрелах и захоронениях у Леонтьевского кладбища. Вот что писал в своей неопубликованной документальной повести Владимир Александрович Мясников: «В Ярославле, у подножия холма Леонтьевского кладбища, вырыли две гигантские могилы. Канаву длиной 150 метров забросали свозимыми на телегах с городских улиц белыми… Сколько их, никто не знает». Тогда немногих красных захоронили отдельно.

В 40-е годы канава увеличилась за счет захоронения ленинградских блокадников, снятых с поездов. Последующие земляные работы, проводившиеся в тех местах (строительство ДКЖ, спортивной площадки, дороги), подтверждают большое количеств останков людей вне кладбища и без гробов. По отдельным сведениям, зафиксированным В.А. Мясниковым, в саду дома губернатора также имело место захоронение погибших и расстрелянных.

Расстреливали везде и хоронили практически везде – на Волжском берегу, во дворах домов, у стен церквей центра города, так как почти все они имели действующие кладбища, сохранявшиеся до 30-х годов. Это церковь Святого Власия, на месте которой стоит гостиница «Ярославль»; церковь Духа Святого, где возвышается знаменитый «серый дом», у храма Владимирской Божьей Матери на Божедомке, у церкви Николы Надеина, храмов Петра и Павла, Николы Мокрого, у стен главного храма Ярославля – Успенского собора на Соборной площади (сейчас Демидовский сад или пл. Челюскинцев) и др.

Отдельно надо осветить расстрелы у стен Власьевской церкви. «Расстреливали там целыми группами; могилы велели рыть самим. Особенно много там было расстреляно белых офицеров», – значится в воспоминаниях Никитина, записанных Р.В. Балашовым.

Есть еще интересная информация, полученная от историков. Как уже говорилось выше, арестованные и охраняемые бывшими немецкими военнопленными перхуровцы были размещены в здании Волковского театра. По воспоминаниям В.Э. Лазарянца, в шестидесятые годы шепотом, озираясь, чтобы никто другой не услышал, Эдит Леонардовна Бредрих (1896 года рождения) рассказывала о восстании. После подавления восстания группы большевиков ходили по улицам города и у встречных проверяли руки. Если руки были мозолистые, человека отпускали, если без мозолей, белые, чистые или со следами пороха – расстреливали на месте. После этого другая группа подбирала убитых и свозила их к храму св. Власия для опознания. Родственники могли даже забрать убитого домой, но потом большевики расстреливали всю семью убитого. Так был убит ее младший брат, а при опознании и ее дядя, которого закололи штыками, когда он что-то сказал большевикам.