Ярослав Мудрый

Ярослав вспоминал рассказ Добрыни и думал о другом торговом пути. «Из Руси в греки» — не для Ростова. Уж так далече до Киева! Надо осваивать свой торговый путь, совершенно новый. Волжский! Допрежь замириться с булгарами, начать с ними торговлю, а там, глядишь, на ладьях — и в Хвалынское море. В Персию, Бухару… Нелегкая и рискованная задача, но без ее решения не быть Ростову великим градом.

Глава 8 ЧЕРЕЗ НАПАСТИ И НЕВЗГОДЫ

Сотник Озарка не торопился уходить с пожарища.

Десятник Васюк, глянув на сумрачное лицо старшего дружинника, тяжко вздохнул. И чего сидит, голову повесив? Девку не вернешь, чуда не сотворится, пора и вспять подаваться. Да вон и гридень Андрейка, из молодшей дружины, нетерпеливо посматривает на сотника.

— Может, к Ростову тронемся? Путь далекий.

— Сам ведаю, Васек… Скоро и тронемся.

Сотник вдругорядь обошел пожарище, а затем направился к роще и прилег на мягкое разнотравье в серебряном хороводе берез. Хотелось еще раз всё обдумать.

По роще гулял теплый упругий ветер, заполняя ее тихим ласковым гулом. Через зеленые ветви деревьев проглядывался островок лазурного неба; вершины, шелестя листвой, гнулись, слегка отходили друг от друга, порой почти смыкались, отчего синий, бездонный омут то широко открывался, давая простор полуденному солнцу, то сужался в маленькое оконце, и тогда лишь отдельные лучи солнца скупо пробивались через густую сеть дрожащих ветвей, расцвечивая золотистыми бликами стволы белоногих берез.

Но никаких утешительных мыслей в голову сотника не пришло. Думай — не думай, а Прошкину девку захватил в свой терем великий князь, спалив и заимку. Похотень!

Пожалуй, впервые с такой досадой помыслил о Владимире Святославиче дружинник. А когда-то вкупе с ним в походы ходил, победами восторгался, но личная жизнь его ни одного русича не радовала. Не любят русские люди князей — блудников. Ведь такого бесстыдного непотребства не ведали они ни от Олега, ни от Игоря, ни от Святослава. А этот «святитель» настоящий презорник. И за что его только греческие попы превозносят?!

Озарка поднялся, прошел через рощу, как бы прощаясь с ней навеки, и вышел к елани. За ней начинался густой, неприютный сосновый бор, уходящий на многие версты в глухие леса.

— Ну, прощай, дремуч лес, — перекрестился Озарка, и хотел, было, уже повернуть к роще, как вдруг заметил на одной из вековых сосен, ниже развесистых лап, белую зарубку.

Прошкина помета! Слава тебе, всемогущий Спаситель!

Сотник быстро вернулся к пожарищу и сказал воям:

— Узрел зарубку. Ведите за узду коней — и за мной!

В бору приказал:

— Ищите другую замету.

Неторопко двинулись дальше. Сотник тянул за собой коня и взволнованно думал:

«Неужели зарубка случайная? Возвращался Прошка в избу и ненароком по дереву топором махнул. Тогда всё пропало».

— Есть! — послышался голос Васюка.

Сотник вдругорядь перекрестился. То путь к новому жилищу беглецов.

У третьей заметы Озарка увидел под корой клочок бересты, свернутой в трубочку. Вынул, развернул и с трудом прочел нацарапанные слова:

«Дабы Ярило в прав ланито».

— Ну что там? — нетерпеливо вопросил Васюк.

— Молодец, Прошка! — и вовсе обрадовался сотник. — Велит нам идти так, дабы солнце светило в правую щеку. Теперь легче зарубки искать.

— А что как непогодье навалится? — спросил десятник.

— Не в первой. Коль бусник[151] навалится, по заметам пойдем.

— А коль Перун ливнем разразиться? — продолжал вопрошать дружинник.

Сотник в ответ лишь головой покрутил. Долго из крещеного человека не выкорчевать двоеверие. Наполовину он христианин, наполовину язычник.

— Вперед, вои!

Шли упорно и долго, коротая две ночи на мху и еловых лапах под деревами. Стреноженные кони хрустели сочной травой, облитой росой. А чуть обутреет, сопутники доставали из переметных сум сухари, сушеное мясо и рыбу, коротко снедали. Съестной припас берегли, заведомо зная, что сумы до Ростова вконец оскудеют, и наступит бессытица. Им придется кормиться битой дичью, благо есть лук и стрелы, или надеяться на крупную добычу, сразив вепря или тура, ибо лес богат всяким зверем.

С водой было проще. Добывали ее в колдобинах или в буераках, где зачастую бился родничок. Непременно поили коней и наливали хрустально-чистую воду в свои деревянные баклажки.

На третий день пути затесы и Ярило вывели дружинников на большую поляну, на коей стояла небольшая курная избенка, недавно срубленная. Все обитатели ее оказались живы и здоровы…

* * *