Яркий Миг

Сгорая от ненависти и гнева, я взглянул на Вилорда и увидел в его глазах то, чего не ожидал. В них стояли растерянность и сострадание. Вилорд Стрикс не знал о планах Мудреца, не думал, что все обернется так. Великое будущее для всего Адверса, наши совместные достижения – все это были его собственные идеи, которыми Мудрец позволял ему тешиться до поры, до времени. Однако сам червь не собирался ни с кем дружить, не собирался ничего менять, он хотел власти, желал силы, и плевать ему было на прозаичные идеи своей жалкой марионетки. Он никогда не планировал отпускать нас, не знал, что такое честность и уговор, а Вилорд Стрикс, похоже, действительно думал, что мы сможем многого добиться, объединившись. Теперь же реальность обрушилась на него всей своей массой, придавив маленького человека, указав, где его место в том порядке, который желает установить Мудрец. И самым ужасным во всем этом было то, что, отдав свой разум во власть протектора, Вилорд Стрикс мог осознать весь ужас происходящего, но уже никак не был способен ему воспротивиться. Себе он больше не принадлежал, и Мудреца это, должно быть, страшно забавляло.

– Прости... – только и вымолвил Вилорд.

«Ловушка! Конец!» – я не мог в это поверить. – «Неужели, нам суждено будет провести многие годы в этом отвратительном мире, под гнетом этого омерзительного существа?!»

А затем вдруг меня осенила мысль, последняя, спасительная, а может губительная:

«Путь в Адверс еще не закрыт, мост не разрушен».

Я глянул вниз, в колодец, ведущий обратно в наш мир.

«Да, скорее всего, броситься в него будет равносильно самоубийству. Ну что же – пусть лучше я умру в своем родном мире, нежели проживу хоть на минуту дольше в этом зловонном, мерзком пространстве».

Не тратя больше ни секунды драгоценного времени на раздумья, я собрал весь свой гнев, всю свою ненависть, сконцентрировал их, материализовал и нанес по Мудрецу удар светом. Яркий сноп угодил монстру прямиком в распахнутую пасть и разорвался там. Он оказался настолько мощным, что Мудрец взвился и заревел.

Я схватил Яркого, прижал его к своей груди и, не знаю зачем, крикнул Вилорду Стриксу:

– Вниз! Скорее!

Возможно, я надеялся, что он все же решит вернуться в свой мир, что в ту секунду он сможет управлять собой, возьмет контроль над своим телом и спасется. Однако, смотреть за его реакцией я не стал и, перемахнув через перила, полетел вниз.

Но через секунду я был подхвачен мощными щупальцами, которые ловили мое тело, стиснули, сковали движения и потянули назад.

– Вам не уйти! – ревел Мудрец. – Не сбежать от меня!

Я завопил в бессильной злобе. Яркий засиял, и исходящий от него свет растекся, заключая нас обоих в кокон. Только нас, а щупальца Мудреца свет обжигал, те, что поменьше – испепелял, однако тварь упорно продолжала тянуть нас к себе, протягивая все новые и новые отростки. Тогда я перехватил созданный Ярким кокон, вложил в него еще больше силы, почти всю, какую имел, а затем разбил, выпуская всю скопившуюся энергию наружу.

Получившийся взрыв разорвал в клочья держащие нас щупальца, и мы снова полетели вниз, вертясь в воздухе. Я не представлял, как долго нам предстояло падать, не знал, что ожидает на дне. Все, что я успел, это сконцентрировать оставшиеся силы на то, чтобы накрыть нас еще одним щитом. Удара о землю он бы не выдержал, однако столкновение с водной гладью, в которую мы вошли бомбочкой, мой щит компенсировал, и тут же разбился. Ледяная вода мгновенно сковала меня своими путами, увлекая на дно с силой, ничуть не меньшей, чем прежде тянул к себе Мудрец. Удар полностью лишил меня чувства ориентации, а следовательно, и возможности определить, в какой стороне находится поверхность.

На несколько мгновений мы с Ярким застыли в черном ледяном плену, лишенные всяческой возможности выбраться оттуда самостоятельно. Затем я ощутил, как чьи-то длинные тонкие пальцы сомкнулись на моем запястье и потянули в сторону. Я поддался и, продолжая прижимать к себе Яркого левой рукой, стал грести, превозмогая нарастающее онемение в мышцах.

Легкие горели огнем, требуя сделать вдох, от холода я уже почти ничего не чувствовал, но продолжал плыть, продолжал бороться за жизнь. И вдруг, совершенно того не ожидая, я вынырнул на поверхность. Тут же вдохнул и погрузился снова. Изрядно хлебнул соленой воды, не сумев вовремя задержать дыхание, но тут же вынырнул опять, кашляя и отплевываясь, и поплыл дальше.

Скоро рука коснулась мокрого камня. Я стал шарить по нему пальцами в поисках места, за которое можно уцепиться. Вроде бы нашел, попытался вылезти и соскользнул, ободрав колено и ломая ногти. Попробовал снова. Руки и ноги слушались плохо, и все же я выбрался из воды, прополз чуть вперед и упал, скорчившись на камнях в позе эмбриона.

Яркий кашлял, срыгивал воду, часто дышал и дрожал всем телом.

– Нам нннуужно... согреться, – прошептал я. – Мммы... мы не ммможем... не дддолжннны... замерзнуть.