Янтарный след

– Бери, Асвард! – Хлёдвир едва сдержал смех. – Это выгодная сделка.

– Богами торговать еще не приходилось, – проворчал Асвард, однако отказаться было бы неучтиво, и он, кивнув в благодарность, надел браслет.

– Не думаю, Асвард, что я могла отказаться, не подвергнув опасности и вас, не говоря уж о жителях этого острова и того, большого, – негромко сказала Снефрид. – Но я не вольна выбирать свой путь. Вручая свои дары, боги требуют их применения, это непременное условие. Я сама ничего так не желаю, как поскорее отправиться дальше на восток. Но ты сам знаешь – мало толку противиться судьбе.

Хлёдвир подошел к Асварду и что-то шепнул ему на ухо. Асвард недоверчиво двинул ртом и покачал головой…

* * *

Когда она открыла глаза, вокруг было почти темно… Нет, вон есть немного света. Пространство довольно тесное и темное… Какая-то кровля сверху… она в доме… рядом сонно дышат еще какие-то существа… какие-то женщины, но кто это – она не знает.

Смутно стали приходить воспоминания – они куда-то ехали вчера… ну, до того как она заснула. С какими-то чужаками в синих и черных кафтанах… эйстами. Березовая роща, жертвенник из валунов, два ворона – черный и белый… Потом они двинулись на юг… Она сидела на лошади, а почти все ее спутники, кроме двух-трех, шли пешком. Они увезли ее из той рощи, потому что нуждаются в помощи… помощи богини.

Мир сна о жизни Фрейи в Асгарде неохотно уступал место земному миру. Чувство божественной судьбы медленно таяло, уступая место земной памяти. Ощущение себя как Фрейи боролось с осознанием себя как земной женщины по имени Снефрид, но постепенно уступало. Теперь Снефрид помнила – и кто она такая, и что с ней случилось. Вчера эйсты увезли ее из священной рощи, а мореходы – Асвард Соболь, Хлёдвир Жгучий, Кетиль Пожар и все их люди вернулись в корабельный стан и обещали ее дождаться. Она нужна эйстам, потому что им грозит опасность и они ищут помощи богов. И помочь им водворить мир должна она, Снефрид! Для этого эйсты везут ее на Эйсюслу. А ночуют они на небогатом хуторе в южной части Дневного острова. Эйсты сказали, что до полудня они выйдут к побережью, где их ждут лодки, и если с погодой на море повезет, к ночи достигнут селения Лепик.

Вспомнив это все, Снефрид осознала и сложность своего положения. Что же она будет делать? У нее ведь даже нет с собой жезла вёльвы! Да что там – и целящего жезла нет. Все ее вещи остались в корабельном стане, где ждут ее Мьёлль и Лунан. Вчера мелькала мысль вернуться и взять нужные пожитки, но она видела, какую досаду причиняет Асварду – и вполне справедливую досаду, – эта задержка, а возвращение в стан задержало бы их еще на лишний день. Можно будет у женщин купить какой-нибудь гребень…

Ох, гребнем здесь не поможешь! Меелит рассказывал, что его невольный шурин грозит войной, хочет забрать свою сестру назад… Чтобы усмирить эту вражду, придется сплетать заклинания, резать руны, призывать богов на помощь… Как она будет все это делать без жезла? Или взять веретено – любое, какое там найдется, – и надеть на него янтарный пряслень матери, который она носит на ремешке под нагрудной застежкой? Этот пряслень, выточенный из слезы Фрейи, упавшей в море, – зримое напоминание об их общем пути, – простое веретено сделает чудодейственным орудием…

«Хорошая мысль, – вдруг сказал где-то рядом смутно знакомый дружелюбный голос. – Но у меня есть кое-что получше».

Где-то рядом? Снефрид резко оглянулась, выпрямившись на помосте. Никого не увидела. Конечно, потому что этот голос прозвучал у нее в голове.

В воздухе перед помостом, над пустым очагом, раздался звук, больше всего напоминавший шум крыльев крупной птицы. И вдруг перед Снефрид очутился человек – молодой мужчина, темноволосый, с приятным открытым лицом… стройный, мускулистый, в чем можно было легко убедиться, потому что одежды на нем не было никакой.

Однажды она уже видела этого парня – но очень далеко отсюда. Снефрид прижала ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть. Глаза ее расширились. Парень улыбнулся, встретив ее взгляд, посмотрел на себя… и вдруг оказался одетым. Снефрид снова переменилась в лице – да, именно так он выглядел, когда она заметила его в той хижине на диком островке…

Он еще раз оглядел себя – и снова изменился. Простая серая рубаха приобрела глубокий синий цвет и украсилась плетеным серебряным позументом на вороте, рукавах и даже на подоле, штаны стали зелеными, обмотки – красными. На шее заблестела золотая гривна, на руках – браслеты и перстни. Только лицо осталось таким же открытым, а улыбка – искренней.

– Хравн Черный? – прошептала Снефрид, но волнение мешало ей подать голос, и она сама себя едва услышала.

– Рад, что ты меня узнала, – вполголоса, доверительно ответил парень. – Ну что, теперь я хорошо выгляжу?

– Ты… и в тот раз хорошо выглядел, – Снефрид наконец смогла улыбнуться.

Разве стоило ей удивляться? От обитателей той хижины и следовало ждать чего-то такого. Как и того, что они найдут ее след где угодно – на земле, в небесах и на море. И любое расстояние покроют со скоростью мысли…

Но для чего?