Янтарный след

Может, я и могла бы. За убийство отца Скади предложили отличный выкуп – одного из высших богов в мужья, да еще и с правом самой выбрать. Пусть она не видела лиц, однако если ноги Ньёрда показались ей самыми красивыми, значит кое-какая основа для взаимной любви у них имелась. Но для нашего отца есть только одна достойная супруга, равная ему по силе и по природе – это Ньярд Сильная, наша с Фрейром мать. Со времени обмена заложниками она правит в Ванахейме, сменив супруга. И после затмения Богов он вновь соединится с нею. Когда река течет, стоит оставить ее в покое – она сама выберет для себя самый удобный путь.

– Любовь, конечно, все преодолеет, мой дорогой, – ответила я. – Даже разницу в природе, склонностях и привычках. Но куда лучше, когда ей не нужно ничего такого преодолевать – тогда у людей остается больше сил на саму любовь.

– Не всем же везет так, как… – он запнулся, – как Фрейру с Герд.

Он прав. Иные с первого взгляда узнают свою судьбу, а бывает и так, что твое счастье у тебя под носом, а ты все смотришь куда-то за горы…

Хорошо все-таки, что до Затмения Богов у нас еще довольно времени.

* * *

Когда мы прибыли в Асгард, на Поле Света ждала целая толпа. Я даже встревожилась – что такое случилось? При виде корабля толпа расступилась, освобождая место, куда ему сесть. Вот мы опустились, и асы окружили нас.

– Наконец-то ты вернулся, Улль! – К нам подошел Форсети, и вид у него был весьма торжественный. – Асы сели на свои золотые престолы и произнесли приговор: за распутство, приведшее к смерти Бальдра, моего отца, и Нанны, моей матери, за переодевание в женское платье и за применение женской ворожбы Один, верховный наш владыка, лишается своего звания и изгоняется из Асгарда на десять лет!

Я ахнула. Такого исхода дела о совращении Ринд я никак не ожидала – думала, Один и на этот раз как-то выкрутится.

– Но дабы Асгард не остался без защиты, на это время мы избираем правителем тебя, Улль! – добавил Хеймдалль. – Идем, мы все проводим тебя на престол владыки!

– Но почему я?

Улль был изумлен и потрясен. При его нелюдимости он был не тщеславен и не жаждал власти.

– Потому что ты один из старейших среди нас и к тому же один из немногих, кто ничем себя не запятнал, не терял оружия, не наряжался женщиной и не брал в жены дев ётунов! Ты безупречен, как солнечный свет, струящийся от твоего лица, и при тебе Асгард ждет мир, благополучие и процветание! Мы все верим в это!

Хеймдалль затрубил в рог, асы громко закричали. Они сняли золотой щит с корабельного носа, поставили на него Улля, подняли на плечи и под ликующие крики понесли к высшему престолу, чтобы возвести на него своего нового владыку.

Я брела позади всех, потрясенная до глубины души. Иной раз те, кто находится на вершине власти и могущества, бывают свергнуты оттуда из-за собственных оплошностей. Теперь я уже не могла злорадствовать: ведь Один, добиваясь Ринд, стремился лишь исполнить предначертанное, и это ему удалось. Но за то, чтобы предначертанное свершилось, ему пришлось заплатить, ибо он взял на себя ответственность за то, чтобы оно свершилось. Я жалела его в душе, но знала, что жалость он отвергает.

– И куда же денется Один? – спросила я у Снотры, увидев ее поблизости.

– Ушел странствовать, – та двинула бровями. – Сказал, что рад оставить все наши дела и заняться собственными. Что еще он мог сказать?

Ну разумеется. Жить в Асгарде, подчиняясь кому-то другому, пусть даже самому Солнцу Зимы, владыка Вдохновленный Разум не сможет. Да и не нужна ему власть. Ему нужно одно – вечное познание самого себя, а он безграничен, как вселенная.

Эта новость было стерла из моих мыслей недавнюю заботу – об отце и его жене, сбежавшей в лесной дом покойного великана. Но, глядя, как Улля возводят на высокий престол, сажают и вручают ему золотой рог меда, чтобы впервые поднял его за благополучие Асгарда, я вспомнила свои недавние мысли.

Один из немногих, кто ничем себя не запятнал… Бывает, что уже позабытые боги возвращаются. Я уловила, куда течет эта река. Но в ближайшие десять лет Уллю Сияющему, асу золотого щита, не стоит думать о том, чтобы взять в жены великаншу.

Но что такое для нас десять земных лет? Мы и не заметим, как они пройдут. Думаю, к концу срока Улль так устанет от власти, что охотно передаст ее назад Одину, а сам удалится в смолистую тишину под ветвями. Может, к себе, в Тисовую Долину, а может, в горный дом давно погибшего орла-великана, где живет та, чьи вкусы во многом схожи с его собственными. Они будут состязаться в стрельбе – они оба это любят, – Скади научит его бегать на коньках и лыжах, ставить ловушки на зверей, и крики сов не будут мешать их сну на просторном ложе древнего исполина…

А вот Один… Куда он удалится на это время? Этого я не знала, но понимала одно: он вернется не тем, каким уходил. Но каким – не в моих силах предсказать…

Часть шестая

Средний Мир, Гарды