Янтарный след

У берега плавали четыре лебедя. В свете ясного утра островок имел уже не такой дикий, а вполне уютный вид. Устремив взгляд в проливы на западе, Снефрид стала ждать…

Ждала она не так уж долго – бодрость приятного начала дня не успела смениться скукой, – как в проливе сперва показалось небольшое темное пятно, а потом превратилось в корабль под парусом. У Снефрид екнуло сердце: едва ли в этих водах сейчас имеются другие такие большие корабли, кроме знакомых ей, но кто сейчас его ведет? Однако деваться было некуда, и она сидела неподвижно, не сводя глаз с корабля.

Вот он настолько приблизился, что лебеди с сердитым видом уплыли вдоль берега на юг – в бой со столь крупным соперником решили не вступать. Ее увидели – люди на корабле махали ей, до нее долетал радостный крик. Теперь она разглядела, что это корабль Хлёдвира. А вон он и сам на носу – машет ей обеими руками.

Вскоре она разглядела, что корабль почти переполнен людьми и поклажей: кроме гребцов, еще человек двадцать сидели между скамьями, на носу, на корме, у мачты, везде, где можно пристроиться. Среди мужчин она заметила пять-шесть женщин, судя по одежде, из финнов.

Когда корабль подошел настолько близко, что можно было перекинуть сходни, Снефрид неспешно встала, подобрала плащ и пошла со скалы вниз. По сходням ей навстречу выбежал Хлёдвир. Вид у него был возбужденный и горделивый, рыжеватые кудри вились на ветру, глаза сверкали.

– Рада видеть вас всех живыми и невредимыми! – Снефрид улыбнулась ему и помахала рукой людям на корабле. – Я слышала, вам пришлось вступить в бой с финнами?

– Да, но… Ты откуда знаешь? – изумленно спросил Хлёдвир; услышать об этом Снефрид могла разве что от чаек. – Нам пришлось, иначе некому было бы показать нам твой остров. Надо было выручить Раудольва, этого тролля бородатого, но тем временем совсем почти стемнело, и Асвард… Как ты здесь? – перебил он сам себя. – С тобой все хорошо? Ты голодна?

– Нет, я не голодна, – Снефрид улыбалась, имея вид свежий и отдохнувший: она ничуть не походила на несчастную женщину, похищенную две ночи назад и проведшую время на диком острове. – Где остальные?

– Они ушли к южному берегу, мы сейчас тоже туда пойдем. Но послушай, что было! – Убедившись, что со Снефрид все благополучно, Хлёдвир вспомнил о своих подвигах. – Я бился с Ормаром!

– Вот как! – Снефрид вытаращила глаза. – Они напали на вас?

– Нет, это я на них напал!

– Что ты говоришь! – Снефрид всплеснула руками; она не считала Хлёдвира трусом, но не ждала, что он направит свою бойкость к такой воинственной цели.

– Я его вызвал!

– Ты его вызвал? – Снефрид не видела Ормара, но догадывалась, что Хлёдвир как боец – не соперник вождю викингов, три года проведших в походе. – Не сошел ли ты с ума?

И после такого Хлёдвир стоит перед нею живой и невредимый? Она не верила своим глазам.

– Я сказал ему, что он трус, если его люди похищают женщин, будто подлые псы!

– И он не убил тебя на месте? – Сага становилась все чудеснее.

– Перед своими людьми он не мог отказаться от поединка. Я поставил условие, что если я выиграю, то мне отдадут тебя и еще прибавят за оскорбление самую дорогу вещь из их добычи. И теперь она моя! То есть твоя. Прошу, прими это как искупление… э, что мы не смогли тебя уберечь.

Хлёдвир вынул из-за пазухи красный шелковый мешочек, развязал и вытряхнул на ладонь ожерелье из золотых узорных бусин и светло-синих полупрозрачных камней.

– Это самое лучшее ожерелье из Серкланда! – пояснил довольный Хлёдвир. – Оно достойно самой Фрейи! А еще мы получили половину финского полона, который успели уберечь. Правда, больше половины сумело убежать, но кое-что осталось. Давай я тебе застегну.

Застегивалось ожерелье на колечки, которые надевались на хитро изогнутую тройную петлю, тоже из золота. Освободив одно колечко, Хлёдвир надел ожерелье на шею Снефрид и застегнул сзади. Еще не опомнившись от изумления, она коснулась гладких камней. Да судьба просто осыпала ее драгоценностями! Посидеть ради этого один день на диком острове – цена невысокая.

– Ну, дорогая, поцелуй меня! – добавил Хлёдвир, когда она повернулась к нему лицом. – А то вон те люди усомнятся, что ты правда моя жена, которую я отважно выручил из беды!

Снефрид покосилась в сторону глазевших на нее незнакомцев – очень смуглых и довольно дикого вида. Для жены, насильственно разлученной с мужем и спасенной, она и правда вела себя слишком холодно.

– Из-за этого все и вышло! – напомнила Снефрид. – Не думай они, что я твоя жена, им бы незачем было меня похищать!

– Но я же спас тебя на самом деле!

– Пожалуй…

Снефрид подумала о своих друзьях-альвах, о Ньёрде – она и без Хлёдвира не пропала бы. Но он ведь этого не знал и взаправду сделал для ее спасения все, что мог, не шутя рискуя жизнью. После случая с «рождением Слейпнира» у него оставались два выхода: или доказать, что он настоящий мужчина, или стать всеобщим посмешищем. Он выбрал первый.

– Пожалуй, да!