Янтарный след

Асы собрались в Чертоге Радости и стали совещаться. Лезть в драку с Трюмом без молота никто не стремился, и Хеймдалль в итоге подсказал: если Трюму нужна невеста, пусть он получит невесту, но такую, которая сумеет хорошо распорядиться молотом, когда ей его вручат. То есть это должен быть сам Тор.

Вот теперь он заорал – я услышала этот рев у себя в палатах. Чертог Радости ходил ходуном от гнева самого могучего из асов, прочие попрятались под свои престолы. Тор вопил, что ни за что на свете не наденет женское платье и не позволит считать его женовидным. Но они все разом на него насели: мол, если он не согласится, уже завтра Асгард будет осажден войском ётунов, и это будет немногим лучше той битвы с ванами. Ётуны не настолько могущественны и сведущи в колдовстве, но зато их бесконечно много, а иные из них сами величиной с весь Асгард…

Тогда они пришли ко мне в третий раз – теперь им требовалось мое платье и пояс с камнями жизни. На это я согласилась: мы с Тором стали кем-то вроде товарищей по несчастью. Честно говоря, выдумка Хеймдалля меня позабавила. Я велела Тору раздеться и сотворила на нем платье из цветов шиповника, покрывало из лепестков яблони. Немало цветов понадобилось, чтобы окутать его грудь, шириной с хорошую скалу, и плечи, бугристые, как горные хребты. Я покрыла цветами вишни его бороду, так что на виду остались только глаза. С глазами я ничего не смогла сделать. Можно было насажать ему незабудок на ресницы, но сами его медвежьи глазки от гнева и унижения горели черным огнем, в них пылали молнии. Представьте себе грозу в свадебном платье! Я так смеялась, что охрипла. Какие-то из младших богинь даже сбегали за Сив – дескать, иди посмотри, что там эта хохотушка делает с твоим мужем…

Да ничего особенного я с ним не делала. Расчесала ему волосы, вплела в них ромашки и маки. Лишь бы поярче, турс от восторга с ума сойдет. Опоясала Тора поясом с камнями жизни, пригрозив, что если он его потеряет, то пойдет за ним обратно в Ётунхейм под страхом лишения… его последних радостей. Я беспокоилась о поясе, но раз уж лицом Тор не очень на меня похож – он и как мужчина-то не красавец, хотя может пленять своей телесной мощью, – то без пояса даже турс не поверит, что это я. Трюм у них все-таки князь и чуть поумнее прочих.

Локи подогнал Торову повозку, запряженную козлами. Увидев его, я снова покатилась со смеху: он притворился «служанкой Фрейи». Принял довольно милый вид, убрал с лица бороду, длинные волосы заплел в косы и понатыкал туда цветов, и нарядился в женское платье. Скроил умильную улыбочку. Вид у него был уморительный, но для турсов сойдет. Я даже подумала о нем лучше, чем обычно: в пропаже молота он, кажется, был неповинен, но жертвовал остатками своей чести, лишь бы его вернуть. Пожалуй, его привязанность к Тору – одно из лучших его качеств, Тору он всегда стремится помочь, хотя для него самого в этой дружбе нет корысти.

Тор цветочной горой сидел в повозке, клокоча от ярости, будто исландский вулкан. Даже пар шел.

– Гляди веселей! – крикнула я ему, пока Локи подбирал поводья. – Увидишь Трюма – хлопай ресничками и подмигивай!

Они уехали, а я вернулась к себе, все еще заходясь от смеха. Пусть-ка хоть один из них прочувствует, что чувствует женщина, когда ее отдают, как товар, какому-нибудь чудовищу, не спрашивая, а хочет ли она такого мужа!

Когда они возвращались… О, до самого Затмения Богов я не забуду этого зрелища. Все асы толпились на валу и глядели на север, в волнении ожидая, чем кончится дело. Первый знак нам подали далекие раскаты грома. Потом натянуло тучи, засверкали молнии. Дул свежий ветер, трепал волосы и края одежды. Полил дождь, но мы не уходили. Наконец зарокотал гром – все ближе и ближе. Даже меня наполнил священный ужас.

И вот они показались! Два белых козла с золотыми рогами мчались по черно-синим тучам, из-под копыт их сыпались искры. Колесница летела стрелой. Но еще быстрее Тор, стоя в ней во весь рост, метал молот во все стороны и каждым ударом поражал кого-то из турсов. Те разбегались от него, но мало кому удавалось уйти. Отблески молний одевали его пламенным светом, и это была вся его одежда – мое цветочное платье он с себя сорвал, получив молот, чтобы не путалось в ногах и не мешало драться. Локи, сидя спереди, нахлестывал козлов, свистел и хохотал так, что порой заглушал раскаты грома, его длинные волосы вились по ветру, как пламенное знамя. Весь мир был полон грозовой яростью Тора, от чего в крови кипели ужас и веселое возбуждение.

Сделав несколько кругов над Асгардом, Тор наконец поуспокоился, и они спустились. Ничего смешнее я в жизни не видела: Тор, голый, тяжело дышащий, с помятыми цветами в бороде и в спутанных волосах! Я смеялась, не замечая дождя, мокрая насквозь, пока сама не оказалась посреди поля осыпавшихся лепестков, плавающих в лужах.

Гроза уходила. Асы обступили колесницу, радостно крича, поздравляя Тора с победой и возвращением молота. Локи подошел и подал мне мой пояс, сам корчась от смеха: дескать, самое веселое-то было в доме Трюма, вот я тебе расскажу…