Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Франц. Вы смешная, Милли. Я — инженер, я — мужчина. Я не могу объяснять вам свои дела. Вы не поймете их… Что вы мне ответите, если я вам скажу, что честность может выглядеть в степи, как преступление?

Милли (встает, громко). Ваши дела меня не касаются! Я оставляю их вам! Я — смешная? А вы недостойны немецкой девушки. Вы — трус! Вы бежали от меля, потому что совершили какой-то непристойный поступок! Прочь! Я вас не знаю!

Франц вскочил на ноги. Протянул руку к Милли, но она замахала руками.

Франц (оторопев). Подождите… Минуточку… Я же люблю вас, Милли…

Милли. Прочь от меня!

Франц медленно отходит, Милли падает на скамью и начинает плакать.

Милли (сквозь слезы). Бы еще меня не знаете, Я вас застрелю и не заплачу…

Плачет. Из больницы выходит взволнованная Венгер.

Венгер. Вот тебе и на! Чего это вы плачете?

Милли. Нихт любит… Лотерея…

Венгер. Ну и леший с ним! Пошли со мной. Успокойтесь.

Милли. Нихт понимат…

Венгер. Дьявол ему в печенки, вот что! Пошли со мной. Никогда я не поверю, чтобы две женщины да не поняли друг друга. Да еще и в наших таки делах.

Милли (плачет), Нихт понимат.

Венгер. Ничего, поймете. Я вот была у нос гели моей Майки. Жар. Температура, плачет, бедная. Узнала меня и начала жаловаться. Такая беспомощная, доверчивая. Верите, даже заплакать хотелось. Пошли.

Милли поднялась. Пошли. Дальнейший разговор — в движении.

Венгер. Моя Майка — необыкновенный ребенок. Когда я прихожу, бывало, с работы, она садится ко мне на руки и рассказывает новости. Язык у нее, конечно, детский.

Милли (жалобно). Нихт понимат.

Венгер. Я ее тоже не совсем понимаю. Отец — тот лучше ее знает. Он больше бывает с нею. Нужно вот не затянуть собрание и снова к ней побежать.

Милли. Нихт понимат.

VII СЦЕНА

Церковь-столовая. Людей уже собралось порядочно. Входят Седой и Гвардия. Продолжают разговор.

Гвардия.…города всегда будут городами. Никто не собирается их разрушать.

Подходят к директору и председателю завкома.

Седой. Я не говорю, что диктатура пролетариата разрушит города. Мне подумалось вот: сколько есть дармоедов в наших городах. Живут и… живут… И ни к какому классу, говорят себе, не принадлежат. Потом я подумал, что много наших городов развалится и погибнет. Красота!

Директор. Что это ты выдумал?

Седой. А то, что будут города возле групп больших заводов или там, где столицы республик. Остальные города постепенно развалятся. Это диалектика.

Гвардия. Это вы на лекциях прорабатываете?

Седой. Лектор объяснял нам о том, откуда пошли города. Выходит — все из экономики. Ну, а теперь экономика другая, вот и соображай сам.

Председатель завкома. Ты бы пояснил нам подробнее.

Седой. Это я шел так и подумал: что будет с теми городами, которые не являются промышленными центрами и столицами? И надумал: „Города были центрами торговли“. Были? Факт! „Ремесленные центры“. Были? Факт! „Крепости от врагов“. Были? Тоже факт! „Резиденции князей“. Были? Безусловно, факт. Теперь нет ни одного, ни другого, ни третьего, ни десятого факта. Эти города разваливаются. Красота?

Гвардия. Говорили мы с ним о голубях, говорили о цветах, а теперь на города съехали!

Председатель завкома. И поедем дальше. Уже порядочно народа собралось. Не послать ли за инженерами?

Директор. Иван Павлович сейчас будет. Он просматривает сводку по заводу для газеты.

Гвардия. Тем временем будем начинать. Завком, это твое дело.

Председатель завкома. Нужно бы Венгершу подождать.

Директор. Нечего нюни разводить. Да пусть у меня сейчас сто отцов умирает, а я собрание не брошу и к ним не поеду.

Гвардия. Ты у нас гвоздь. А куда она девалась?

Председатель завкома. Побежала к своей больной дочери. Сказала, что сейчас будет.

Гвардия. Дети — это цветы нашей жизни. Привередливое растение! Привередливее, чем мои китайские розы.

Седой (смеется). И чем „кентия кентербери“!

Гвардия. Но, впрочем, начнем, А там, смотришь, и мать больного цветка придет. Она всегда в курсе дела.

Председатель завкома отодвигает один стол в сторону. Стучит карандашом.

Председатель завкома. Товарищи, разрешите начать работу.

Все не спеша рассаживаются. Присутствует около 50 человек. Это актив завода: мастера, ударники, начальники цехов.

Для ведения собрания нужно избрать президиум. Завком предлагает такие кандидатуры: председателем — вот этого юношу…

Показывает на Седого. Все аплодируют, восклицания: „Согласны!“

…а секретарем — бывшего красноармейца и подшефного колхозника, а ныне нашего таки рабочего — вот этого товарища.

Показывает на Рудого. Аплодисменты.

Кто против? Нет. Президиум, займите свои места.

Гвардия. Я предлагаю еще одного члена президиума — представителя от комсомола, товарища инженера с электросварочного цеха.

Председатель завкома. Кто против? Нет. Занимайте места.