Читаем Ian Gillan. Дорогой славы полностью

(Гиллан/Маккой/Тауни/Таунс/Андервуд)

Я помню тот автобус — “Грейхаунд" — и нас,

Это было где-то между Сент-Пол и Фарго.

Впереди было два дня. но мы — девственники -

не торопились.

И моя рука не тронулась с места от самого Чикаго.

Выше твоей коленки начиналась неизведанная

территория,

А мы проезжали Биллингз, Монтана.

Когда мы проскользнули через Спокейн,

ты произнесла какую-то скабрезность,

И я погрузился в нирвану.

Припев:

Я чувствую тебя, я вижу

Пьюджет Саунд и теперь ты моя.

Я чувствую тебя, ты — могучее море,

Пьюджет Саунд, теперь ты моя.

Ты лежишь, как жемчужина, о, моя девушка из Итаки?

У нас было 44 дня в Такоме.

Тогда мы лежали на песке, и моя жизнь была

в твоей руке,

Я впал в пасификому.

Я чувствую тебя, ты — нежное море,

Пьюджет Саунд, ты освободила меня.

Чувствую океан, чувствую солнце,

Пьюджет Саунд, я чувствую ток твоих вод, аха-а-а.

Я чувствую тебя, я вижу -

Пьюджет Саунд, теперь ты моя.

Я чувствую тебя, ты — могучее море,

Пьюджет Саунд, ты освободила меня.

Я чувствую тебя, ты — нежное море,

Пьюджет Саунд, ты — моя.

Чувствую океан, чувствую солнце,

Пьюджет Саунд, я чувствую ток твоих вод а-а-а

У нас было 44 дня в Такоме.

Тогда мы лежали на песке, и моя жизнь была в твоей руке,

Я впал в пасификому.

Ничего не добавишь, наши тела сотрясала дрожь — весь день,

А мы ласкали друг друга, я целовал тебя всю.

Мне сказали — отправляйся на Запад, парень,

Правда, ты можешь проехаться еще на этот

потрепанный билет за 99 долларов.

8. DEAD OF NIGHT

(Gillan/Towns)

As we went to the door,

She was asking for more, *

So I reached out and turned off the light.

Then her daddy called out

To mind the lecherous lout

Who was a monster in the dead of night.

So I went away home

Feeling hurt and alone

And frustrated in the dead of night.

Then I called her at dawn

And we made love on the lawn,

'Cos her daddy thought it was alright.

Chorus:

Danger to the girl at night,

Morning it will be alright.

Don’t do it to the girl at night,**

Tomorrow it should be alright.

In the Birmingham Mail

They reported a whale

They’d discovered in the dead of night.

In the local canal

It was found by a pal

Of the bloke wtio’d lost it from his bike.

We can say it again,

If it doesn't make sense,

But never m the dead of night.

If we wait until dawn When the reason is born,

We can see it better in the light.

Dreaming in the dead of night,

Morning it will be alright.

Screaming in the dead of night,

Tomorrow it should be alright, [ah2)

There’s danger to the girl at night

In the morning it will be alright.

Don’t, don’t do it to the girl at night

Tomorrow it should be alright.

8. МРАЧНОЕ БЕЗМОЛВИЕ НОЧИ

(Гиллан/Таунс)

Когда мы подошли к двери,

Она захотела еще,

Я протянул руку и выключил свет.

Но раздался голос ее папаши,

Дабы напомнить распутному оболтусу,

Кто был монстром в мрачном безмолвии ночи.

И я смылся домой,

Чувствуя себя оскорбленным и одиноким,

И обманутым, в мрачном безмолвии ночи.

Я заскочил к ней на рассвете,

И мы занялись любовью на лужайке -

Папаша утратил бдительность.

Припев:

Ночью девушка в опасности,

Безопасней поутру.

Не занимайся этим с девушкой ночью,

Завтра будет лучше.

В “Бирмингем Мэйл"

Сообщили, что кит

Был найден в мрачном безмолвии ночи.

Его нашел в местном канале

Приятель паренька,

У которого он свалился с велосипеда.

Повторим еще раз — Нет смысла — не делай,

Подавно — в мрачном безмолвии ночи.

Подождем до зари,

Утро вечера мудреней,

Все как-то четче при свете дня.

После сна во мрачном безмолвии ночи,

Утро принесет свежесть,

После крика во мрачном безмолвии ночи,

День принесет спокойствие, [всех2)

Ночью девушка в опасности,

Безопасней поутру.

Не занимайся, не занимайся этим с девушкой ночью,

Завтра будет лучше.

9. MESSAGE IN A BOTTLE

(Gillan/Towns)

I was bom in a bar in '45,

It's sure a wonder this boy’s alive.

I feel no pain, but I'm getting so dry,

Fine to a brewery and nearly I die. *

Chorus:

All right, I can see you in my little bottle,

You are laughing and I am too.

When you’re empty and I'm gone,

They'll throw us both away. **

I went to Chicago, they put me in a bed,

I turned bright yellow they thought that I was dead.

Fог the next six months they said -

avoid temptation.

I said — fine, I’ll drink in moderation.

One bottle a day — of Scotland's finest, he-he-he.

I can see you In my little bottle.

You are laughing and I am too,

They will throw us both away.

If I learned to love and I learned to sing,

I would know a little bit of everything.

I put a message m a bottle, I was stranded on a rock.

Send another gallon cos I’m running out of stock.

Aah!

Chorus.

9. ПИСЬМО В БУТЫЛКЕ

(Гиллан/Таунс)

Я родился в баре на 45-й улице,

Люди говорят; “Чудо, что мальчик жив”.

Мне не больно, но я весь сохну,

Наказание для пивоварни — я почти умер.

Припев:

Ну что ж я вижу тебя в своей бутылочке.

Ты смеешься — я тоже.

Когда ты опустеешь, а я кончусь,

Они вышвырнут нас обоих.

Я отправился в Чикаго, меня уложили в кровать,

Я стал ярко-желтым, они решили, что я умер.

Они сказали, что полгода я должен

удерживаться от соблазна. Я сказал — хорошо, буду пить умеренно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии