Ямайский флибустьер

Спустя полчаса пиратская лодка отвалила от борта бригантины и, выскользнув из лагуны Бока-дель-Кабальо, пошла вдоль побережья в сторону залива Кампече.

Город Сан-Франсиско-де-Кампече, основанный в декабре 1540 года испанским конкистадором Франсиско де Монтехо, был важным торговым центром и по этой причине неоднократно подвергался набегам английских, французских и голландских корсаров. В период Тридцатилетней войны, в августе 1633 года, он был взят и разграблен голландцами под командованием капитана Яна ван Хоорна; поговаривали, что в этой акции участвовали также пресловутые Корнелис Йол по кличке Деревянная Нога и кубинский мулат Диего Грильо. Летом 1644 года в окрестностях Кампече появился еще один корсар — английский капитан Уильям Джексон. У него было тринадцать судов, более полусотни пушек и около полутора тысяч человек. Силы, которыми располагали испанцы, не превышали и четверти того, что имели англичане, но, на их счастье, в этот момент в Мексиканский залив прибыл флот Новой Испании, и около дюжины кораблей зашли в гавань Кампече. Не отважившись атаковать их, Джексон ограничился забоем скота в загородных асьендах, взял несколько пленных и ушел за горизонт. Наконец, в 1663 году город подвергся нападению со стороны флибустьеров Ямайки. Возглавлял их упоминавшийся ранее Кристофер Мингс, которому помогали сэр Томас Уэтстон, капитан Эдвард Мансфельдт и другие. Они подошли к берегу утром 9 февраля, высадились в полутора лигах от города и, приблизившись к окраине, бросились на штурм бастионов. К десяти часам город и все укрепления, кроме крепости Санта-Крус, были в руках флибустьеров. Во время сражения погибли тридцать англичан и больше полусотни испанцев, в том числе два алькальда. Разграбив Кампече, пираты разрушили форты, спалили часть города, а четырнадцать судов, стоявших на рейде, увели с собой в качестве призов.

Когда шлюпка с пиратами пристала к небольшому песчаному пляжу в миле от города, была глубокая ночь.

— Самое время, чтобы проникнуть в порт, — сказал Рыжебородый. — Там есть немало мест, где можно спрятаться и дождаться рассвета.

— Ты меня удивляешь, Фрэнсис, — тихо промолвил Беррео, озираясь по сторонам. — Пока темно, мы можем незаметно пробраться в город и изучить систему укреплений.

— Днем это удастся сделать с меньшим риском, — возразил Тью.

— Не хотелось бы терять время. — Дон Энрике сделал вид, что погрузился в размышления. — Давай поступим следующим образом: ты иди в гавань, а я пойду в город. Встретимся утром на рыночной площади.

— Хорошо, — согласился боцман, энергично протирая глаза. — Только будь осторожен.

— Ты тоже.

Покинув Рыжебородого, дон Энрике скрылся во мраке ночи. Он не боялся заблудиться, ибо неплохо знал город и окрестности. В декабре 1663 года Бенавидесы взяли его с собой в плавание, во время которого они посетили Кампече, Веракрус, Тампико и Гавану. В Кампече у дона Антонио был старый знакомый — член местного кабильдо Игнасио де Леос, особняк которого находился рядом с домом капитана гарнизона. Беррео направился прямо к особняку.

Уклонившись от встречи с ночным патрулем, он крадучись перебежал на противоположную сторону улицы и вскоре очутился у крыльца двухэтажного строения с выбеленным фасадом. Беррео постучал, услышал собачий лай, а потом долго ждал, пока сонный слуга откроет маленькое окошко-бойницу в парадной двери.

— Что вам нужно, сеньор, в такой поздний час?

— Я должен видеть твоего господина.

— Дон Игнасио спит.

— Тебе придется его разбудить. Дело первостепенной важности и не терпит отлагательств.

— Кто вы, сеньор?

— Мы встречались полтора года назад. Я компаньон дона Антонио Бенавидеса.

— Здесь темно, сеньор. Я вас плохо вижу.

— Довольно болтать, — в голосе дона Энрике послышалось раздражение. — У меня мало времени. Доложи своему господину о моем приходе и скажи, что дело касается морских разбойников, готовящих нападение на город.

— Да что вы?! — Слуга захлопнул смотровое окошко и, гремя ключами, открыл дверь.

Беррео вошел в прихожую, освещенную тусклым светом ночной лампы.

— Подождите здесь, сеньор… э-э…

— Дон Энрике де Беррео.

— Я доложу о вас, дон Энрике, — сказал слуга, придерживая за ошейник огромного лохматого пса.

Через десять минут дон Игнасио де Леос, кутаясь в длинный шелковый халат и стуча каблуками башмаков, одетыми прямо на босую ногу, спустился в гостиную в сопровождении черного раба-телохранителя. Вид у него был встревоженный.

Беррео извинился за позднее вторжение и без долгих отступлений поведал дону Игнасио о планах Рока Бразильца и его шайки.

— Сведения, которые вы мне сообщили, дон Энрике, весьма ценны. Но позвольте вас спросить, откуда вам стало известно о приготовлениях ладронов?

— Это долгая история, дон Игнасио. После того, как разбойники с Ямайки убили дона Антонио и его жену…

— Как?! Дон Антонио и его супруга стали жертвамипиратов? — поразился сеньор де Леос. — Когда же это случилось?

— Прошлым летом.

— Какое несчастье! Кто бы мог подумать… Дa, a их дети… они, надеюсь, в добром здравии?