Ямайский флибустьер

Глория, не повернув головы в сторону вошедших, молча кивнула. Отрешенное выражение ее лица свидетельствовало о том, что в мыслях она находится сейчас далеко отсюда.

— Знакомьтесь, мой друг и названный брат Лоренсо, — представил своего спутника буканьер.

— Добрый день, сударыни, — промолвил Секейра, чувствуя легкое головокружение.

Услышав голос спутника Железнобокого, Глория вздрогнула, повернулась лицом к двери и… выронила миску с маисовыми лепешками.

— Что с тобой, Глория? — вскинула брови миссис Пикерсгилл. — Какая же ты неловкая!

— Perdoneme por favor, — прошептала девушка, поспешно наклоняясь и собирая рассыпанные по полу лепешки.

— Должно быть, девушка испугалась, увидев кровь на моей одежде, — со смехом предположил Секейра, обращаясь к хозяйке дома.

— Мой друг ранен, — пояснил Боулз. — В «Зеленом попугае» у нас вышла небольшая размолвка с какими-то мошенниками, и, если бы Лоренсо не прикрыл меня, в этой каюте сегодня был бы траур.

Миссис Пикерсгилл несколько секунд пристально всматривалась в смуглое лицо португальца, потом подозвала его к себе:

— Идите сюда, мистер. Я хочу взглянуть на вашу рану.

Тяжело ступая, Секейра покорно приблизился к старой знахарке и позволил ей осмотреть раненую руку.

— Вы слишком нервничаете, мистер Лоренсо, — заметила хозяйка дома. — Успокойтесь, ваша рана не смертельна.

— Правда? Вы уверены? — Голос Секейры слегка дрожал.

— Уверена.

Пока миссис Пикерсгилл возилась с раненым, ее племянник сел на лавку у окна и стал внимательно следить за Глорией. Что-то изменилось в ее облике, движениях, выражении глаз, и он пытался найти этому объяснение. «Может, ей нездоровится? — предположил Железнобокий. — Однако я готов поклясться, что еще минуту назад она выглядела иначе. Да, перемена разительная! Неужели на нее так подействовал вид крови?»

— Глория, — сказала миссис Пикерсгилл, оборачиваясь к служанке, — хватит греметь посудой. Поставь этот котел на стол и принеси из кладовой кусок полотна, таз, два кувшина с водой и красный ящичек.

Поджав губы, девушка молча подчинилась.

— Ну как? — обратился Боулз к тетушке. — Когда мой друг сможет держать шпагу в руке?

— Дня три он не сможет держать этой рукой даже ложку, — ответила хозяйка. — Но время — лучший лекарь. Думаю, недели через две с ним будет все в порядке.

— Приятная новость, особенно если учесть, что через две недели мы снова уходим в море.

После обеда Старый Огарок предложил Секейре остаться в доме миссис Пикерсгилл хотя бы на пару дней; он полагал, что молодому человеку надо отлежаться и восстановить силы.

— Будешь объедаться здесь ананасами, мазаться перуанским бальзамом и принимать внутрь тетушкины отвары, — сказал квартирмейстер. — А если захочешь подышать морским бризом — отсюда до берега не больше ста шагов.

— Спасибо, Джон. Не думал, что ты можешь быть таким… — Лоренсо запнулся, подбирая слова. — Таким отзывчивым и щедрым. По-моему, ты не такой, как другие пираты.

— Ошибаешься, — помрачнел Боулз. — Я такой же, как все — не лучше и не хуже.

— Ты ведь был охотником… Что заставило тебя присоединиться к команде Рока Бразильца?

— Мое богатое воображение. Как-то раз Бразилец посулил мне и моим друзьям добычу, которую можно было легко захватить, и у нас сразу же зарябило в глазах от золота. Он уверял, что приведет нас в райское место, туда, где даже воздух пахнет пиастрами. И мы не устояли. Что поделаешь — дураков везде хватает.

— А эта сеньорита, которая нам прислуживает, — она и есть та пленница, из-за которой ты убил человека?

— Да, она самая.

— Ты не жалеешь, что отдал за нее большие деньги?

— Я жалею лишь о том, что не смог помочь ее матери, — признался квартирмейстер, опуская глаза. — Она была красивой женщиной и заслуживала лучшей участи.

Из груди Лоренсо вырвался сдавленный стон.

— Что с тобой? — На лице Железнобокого появилось тревожное выражение. — Болит рука?

— Ничего, — тяжело перевел дыхание португалец. — Слава богу, уже прошло.

— Наверно, мне не надо было вспоминать о прошлом. Ты ведь тоже потерял близких, как и Глория… У вас похожие судьбы.

— У них не только похожие судьбы, Джон, — подала голос миссис Пикерсгилл, не пропустившая ни слова из того, о чем говорили флибустьеры. — Они еще и внешне очень похожи.

Боулз хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну, конечно! А я все думал, кого ты мне напоминаешь, Лоренсо.

Молодой человек попробовал улыбнуться, но улыбка вышла довольно кислая.

— У людей страдающих одинаковые лица, — промолвил он растерянно. — К тому же я и Глория — одного поля ягоды. Мы имеем общие иберийские корни. Давным-давно, в глубокой древности, на Пиренейском полуострове не было ни испанцев, ни португальцев, а жил один народ — иберийцы.

— Откуда тебе это известно? — удивился буканьер.

— Я изучал историю.

— Джон, — снова вмешалась в разговор миссис Пикерсгилл. — Не изводи парня своими вопросами. Ему надо отдохнуть… Мистер Секейра, — она обратилась к португальцу, — Глория постелит вам в задней комнате. Там ничего нет, кроме дощатой кровати, сделанной еще моим покойным супругом, но ведь вам для отдыха ничего другого, кажись, и не требуется.