Ялиоль и маска богини Нарсахет

– Вы правы, матушка, – обернулась к ней Ялиоль и вдруг почувствовала, как ладонь Арсения ожила в её руках.

Взглянув на юношу, она увидела его широко открытые глаза, заметившие нечто пугающее в небе. Его губы произносили что-то тревожное, но слов по-прежнему не было слышно. Ялиоль подняла голову к облакам и ахнула. Нимфизалия стремительно приближалась к земле, а вернее, падала, и они как раз сидели на месте её скорого падения.

– Вы первые испытаете на себе мощь моего каменного корабля! – донёсся сверху голос Дэрлинга, усиленный заклинанием. – Жаль, что вы никому не сможете об этом рассказать… Упокойтесь с миром!

Хельга метнулась к Арсению, чтобы взять его на руки – юноша был ещё слаб, но Ялиоль её остановила.

– Мы не сможем убежать, – торопливо сказала она и печально посмотрела на молодого мага. – Магия к тебе ещё не вернулась, и у нас остаётся единственный выход!

– Нет! – хрипло проговорил Арсений и попытался встать, но тут же рухнул в объятия девушки.

– Да, любимый, судьба всё-таки существует, – глядя в его глаза, полные боли и страха, сказала Ялиоль и прильнула к его губам!

Их уста слились в первом поцелуе, а через несколько мгновений остров всей своей мощью обрушился на землю. Отголоски падения каменного корабля почувствовали жители соседнего города. Многие строения обрушились, и паника охватила людей, никогда не видевших землетрясения.

Дэрлинг ликовал, предвкушая своё триумфальное восшествие на трон повелителя мира. В первую очередь перед ним склонит голову принц Доринфии! Когда-то он запретил Нимфизалии покидать границы своих владений, но теперь будет горько сожалеть, что так опрометчиво отказал Дэрлингу в маленькой просьбе.

Воображение настолько сильно захватило префекта, что он не сразу заметил, как его каменный корабль покрылся паутиной трещин. Разломы распространялись по монолитному острову с такой скоростью, что через несколько мгновений самым крупным участком, не тронутым внезапным разрушением, оставался кусок черепицы, на которой стоял маг. Оглушительный треск исходил из глубины острова, а кроме того, оттуда сквозь разломы начал вырываться ослепительный белый свет. Ещё мгновение, и яростный рёв Дэрлинга потонул в грохоте взрыва, разорвавшего Нимфизалию на миллиарды мельчайших осколков.

На месте последнего падения острова остался только светящийся шар, отбрасывающий лучи во все стороны. Его свет постепенно стал слабее и обернулся сиянием, поднявшимся над сидящими в глубокой воронке людьми. Вскоре оно начало втягивать длинные лучи, и Арсений с Хельгой увидели огромное лицо Ялиоль, показавшееся из сияния. Её голова была окружена шестью крыльями, как у Матери рода, но, в отличие от Женевьевы, воплощение живого света, пробудившееся от поцелуя, не имело ни тела, ни конечностей. Юноша замер, глядя на порхающую над ним крылатую голову размером с него самого, излучающую белый и золотистый свет.

Ялиоль окинула печальным взором крылья, и безмолвный стон сорвался с её губ.

– Вот и сбылось предначертанное, – мысленно произнесла она, – ничего нельзя изменить…

Страх и обречённость, охватившие дочь Таласа, вдруг растворились в необычайной лёгкости и теплоте, разливающейся по щекам. Она не только не чувствовала своих ног и тяжести тела, поднятого над землёй, но и появившихся крыльев. Однако возникшая на миг лёгкость тоже исчезла вслед за последними ощущениями, покинувшими её.

– В моей жизни больше нет места мечтам, надеждам и наивным фантазиям… Нет самой жизни. Меня больше нет, – заключила она. – Вот и наступил настоящий момент использовать советы учителей приюта, чтобы не сойти с ума… Для начала я должна перестать сожалеть о произошедшем и о том, чего уже никогда не случится. Мне необходимо перестать жалеть себя…

Ялиоль удалось вернуть самообладание, и тогда она осознала, что рядом находится человек, чьи мечты, надежды и наивные фантазии также разрушились, едва он увидел, кем стала его возлюбленная.

– Арсений, Мать рода была права, – обрела дар речи Ялиоль, – именно от этого она старалась уберечь. Но если бы я не узнала правду – мы погибли бы!

– Ты прекрасна! – ошеломлённо проговорил Арсений.

Его глаза манили глубиной ночного неба, но дотронуться до него Ялиоль уже не смела.

– Ты прекрасна в любом образе, – продолжал юноша, – будь то Лакримон, Изома или сейчас…

– Возможно, однако я не верну себе человеческий облик, лишь передвинув пряжку! Её просто нет…

– Мы найдём выход! – протянул к ней руку юноша. – Я клянусь тебе!

Ялиоль приблизилась, и он смог коснуться её щеки, а вернее, только почувствовать тепло, исходившее от лица, сотканного из оттенков света. Произошло то, чего он так боялся. Арсений отрицал наличие судьбы, потому что не хотел верить в неизбежность. Ещё недавно он страдал оттого, что не может поцеловать любимую, но сейчас это казалось таким незначительным. Сейчас он уже не мог её даже прижать к своему сердцу! Из глаз Арсения покатились слёзы.

– Я сделаю всё, чтобы мы вновь могли прикоснуться друг к другу, – прошептал юноша.

– Я знаю, – улыбнулась Ялиоль.